Первый на небесах (СИ)

Машина остановилась возле дома на центральной площади. Водитель вышел из автомобиля и открыл дверь Мракову, мне же такой почести не оказали. Моментом возникли четыре телохранителя, и все мы поднялись по ступеням к главному входу. Помещение внутри поражало воображение, ранее мне не доводилось бывать в столь роскошных домах. Ближайшая аналогия — дом богача-коллекционера: статуи людей, картины, кругом белый мрамор. Поднимаясь на второй этаж, я задал Виктору вопрос:

— Зачем здесь стоят эти статуи?

— Они символизирует то, что мы потеряли, — сказал Мраков и остановился впереди меня на самом верху лестницы.

— Что именно?

— Что ты видишь? — он показал мне рукой на одну из статуй, стоявшую возле подъема на лестницу с правой стороны.

— Двух людей, один пронизывает ножом другого.

— Убийство, — подытожил Виктор.

— Я догадался, что убийство, — трудно было не понять.

— Что изображено на этой экспозиции? — теперь он указал на статую с левой стороны.

— Один человек лезет в карман к другому, пока тот не видит, — здесь тоже однозначный смысл. — Воровство?

— В точку, — он улыбнулся. — И там все семь статуй, находящиеся в холле.

— Пошловато выглядит «прелюбодеяние», — мой взгляд упал на композицию из трех людей, занимающихся понятно чем.

— Сначала была идея «возвести» всего двух людей, на пальцах которых отсутствовали бы обручальные кольца, — усмехнувшись, сказал Виктор. — Провели небольшой опрос, девять из десяти вообще не удосужились даже взглянуть на руки статуй.

— Не удивительно, — сказал я, представив на секунду ехидные улыбки оценщиков, видевших подобное изваяние на эскизе. — Статуя возле входа должна символизировать жестокость?

Окаменелый мужчина взносит руку для удара плетьми двух детей. На месте автора я бы изобразил домашнее насилие над женой, но эта скульптура тоже неплохо смотрится.

— Вот эта «возведена» по моей собственной задумке, — он едва заметно приподнял подбородок и указал на еще одну статую.

— Диктатор, указывающий пальцем «вперед» людям, стоящих перед ним на коленях, — произнес я вслух. — Случаем, не автопортрет?

— Какой из меня диктатор, Марк? — он сделал удивленное лицо. — Манипуляция в моем деле важна, но не в такой же степени.

— Удачно получилась «ложь», — сказал я, рассматривая каменного мужчину, державшего табличку с надписью «Бог с нами». — Сразу становится все ясным.

— Долго думали, что написать, но в итоге пришли к этому варианту.

— Толстосум, поедающий куриную ножку перед худощавым человеком, который с мольбой смотрит на этот кусок должно быть про отказ в помощи другим?

— Не правда ли, все фигуры довольно просты для понимая?

— Согласен, — ответил я, осматривая зал еще раз. — Только ты сказал, что они символизируют нашу потерю. Что мы потеряли?

— Рад, что мы перешли на «ты», — сказал он и жестом позвал меня следовать за ним. — Мы потеряли то, что делает нас людьми — чувство безнаказанности.

— Разве плохо, что люди стали осознавать последствия за свои прегрешения?

— Плохо то, что со временем люди станут похожими на роботов, живущих по написанной программе.

— Я задумывался об этом ранее…

— И к чему в итоге пришел?

— Что не стоит судить, не познавши жизнь «робота». Или ты считаешь, что люди потеряют способность мечтать?

— Дело не в мечтах, мы неминуемо придем к регрессу.

— Праведная жизнь каждого отдельно взятого человека приведет к упадку цивилизации в целом?

— Сам посуди, какой смысл будет в новых открытиях, если люди четко будут знать о доступности Рая? Боязнь смерти исчезнет. Заболел «раком»? Ничего страшного, проснусь уже в Раю. Любая эпидемия выкосит половину мира.

— Это все твои догадки, в любом случае найдутся люди, стремящиеся к покорению новых высот: будут создаваться лекарства от болезней, совершаться научные открытия, освоим Марс в конце концов.

— Чувство защищенности притупляет разум, убивая любую возможную мотивацию. Уверяю тебя, большинство станет расценивать жизнь человека как пустой звук — о твоей смерти перестанут плакать родные, какой в этом смысл, если все с рождения будут воспитаны с мыслью о великой жизни после?

— Тем самым притупляя чувства, эмоции… В твоих мыслях есть логика.

— А я о чем?

Весь разговор мы шли по коридору по направлению к кабинету Виктора. На втором этаже уже не было скульптур, зато висели картины, на которых были изображены разные библейские мотивы.

— Ты веришь в библию? — спросил я.

— Я верю в интерпретацию имеющих место быть сюжетов под раскраской фантазии наблюдавших за действием авторов.

— Ты веришь в сына божьего, делающего из воды вино?

— Я верю в то, что жил хороший человек по имени Иисус, который стремился сделать этот мир лучше.

— Разве Ангел не дал четко понять, что библия это бред?

— Кто сказал, что Ангел не может врать? — с этими словами он распахнул дверь, ведущую в кабинет. — Располагайся.