Первый на небесах

Раздевшись, я показал Петру, где находится ванная комната. Сам же пошел на кухню, чтобы вскипятить чайник. Беседа со «старым другом» должна вестись в благоприятной обстановке. В любой другой ситуации моим предпочтением стал бы крепкий алкоголь, но сейчас требовалось мыслить трезво.

Ангел вернулся из ванной и сел напротив меня. Свет он так и не удосужился выключить, пришлось вставать и сделать это за него – терпеть не могу, когда вот так вот просто транжирят электричество, особенно в дневное время.

- С чего начнем? – спросил я у Петра, садясь за стол. – Кстати, что больше предпочитаешь – чай или кофе?

- Чай, - ответил он, не поднимая глаз от экрана смартфона. - Два сахара, без лимона.

Я достал из ящика стола один пакетик чая и кинул его в кружку с кипятком. Туда же отправились два куска сахара.

- Что с тобой стало, Ангел?

- В смысле, что со мной стало? – он отложил мобильник в сторону.

- Сам не понимаешь?

- Понимаю, конечно, - он тяжело вздохнул. – Прости, я до сих пор не могу привыкнуть к своей новой жизни.

- К своей новой жизни?

- А как еще это назвать? – он сделал глоток из своей чашки. - Ангелы, оказываются, имеют жизнь после смерти – они становятся людьми. Иронично, не правда ли?

- Подожди, как это произошло с тобой?

- Когда я отдал всю свою силу, чтобы даровать вам знание я должен был исчезнуть из самого мироздания, в абсолютную пустоту. По крайней мере, я так думал.

- Но вместо этого стал человеком?

- Я очнулся в Берлине, девятилетним ребенком Марк! Ребенком, знающим только один из всех языков – русский, и имеющим четкое понимание всего происходящего. У меня есть предположение, почему так произошло, но не уверен, насколько оно достоверно, - он выдержал небольшую паузу. – Мне кажется, что все дело в последних двух людях, с которыми я разговаривал перед тем, как… погиб.

- Один из них был я?

- Да, и именно ты был последним - это объясняет, почему я проснулся, зная только русский язык.

- Не уловил связи.

- При общении с каждым из вас, я на автомате говорил на том языке, которым владел собеседник. Мы с тобой разговаривали на русском языке, а так, как ты был последним, то в памяти русский и остался.

- Но тогда почему ты проснулся в Германии, а не в России?

- Предпоследним человеком был старик, немец, - Петр выдержал небольшую паузу, казалось, что он пытается подобрать слова. – «Индикатор» на его руке был полностью черным, Марк. Он пытался его содрать ногтями и плакал... Я хотел его успокоить, сказать, что все будет хорошо. Он слезно умолял меня дать ему шанс искупить все, что он натворил. Немец сказал, что жить ему осталось не долго, в лучшем случае год, так как врачи поставили смертельный диагноз. Я прочитал его мысли – он действительно сильно сожалел обо всей своей прожитой жизни и хотел как-то постараться искупить все совершенное им. Причем сожалел он об этом еще задолго до моего прихода - почти семьдесят лет, на протяжении каждого дня.

- И что ты сделал?

- Я принял его грехи на себя, дал ему шанс дожить свой век в спокойствии, не боясь того, что ждет всех вас, - Петр на мгновенье замолчал и посмотрел в окно, на небо. - И после этого я начал падать… Именно тогда то ты и подхватил меня.

- Ты его «обнулил»? – часто я рассуждал на тему аморальности передачи грехов, но чтобы отдать свои грехи Ангелу?..

- Называй как хочешь, - с этими словами он закатал рукав своего свитера. – Теперь эти отметины навсегда со мной.

Полностью затушированный «индикатор». Ангел молча смотрел на него, поглаживая рукой, будто надеясь, что «индикатор» очистится сам по себе.

- Ты не думал о том, что жизнь в роли человека для Ангела подобна Аду? – вопрос сам сорвался с языка.

- Каждый день, прожитый в шкуре человека, думаю об этом, - он закатал рукав обратно. – Я очнулся в каком-то поле, поздней ночью - абсолютно голый, продрогший до костей и уверенный в том, что потерял свою «ангельскую сущность» навсегда. Осенний дождь и слякоть кругом дали мне довольно быстро понять, что срочно надо искать убежище. Потребовался ни один десяток минут безостановочной ходьбы, чтобы вдали, наконец, показались дома. Радость от встречи с людьми, которые должны были меня накормить и обогреть, быстро сменилась печалью. С момента моего прихода к вам прошло совсем немного времени, как впоследствии оказалось что-то около суток, так что люди должны были меня узнать. Но, становиться новой мессией мне не хотелось, а тем более стать подопытным кроликом… Ты можешь заметить, что мне стоило только попросить людей не говорить о моем приходе в их дом, но… мне слабо верилось в человеческую искренность. Зачем лишний раз бояться и переживать, если можно обойтись более простыми методами? Вот и я просто украл одежду из дома. Правда, она была сильно большая, так что пришлось подвернуть все, что только можно.

- Наверное, со стороны ты походил на голодранца?