Первый на небесах

- Конечно есть,- ответил Анатолий и ехидно улыбнулся, - как только старик решит, что с него хватит или просто откинет копыта, так кресло начальника станет свободным. Виктор самостоятельно отберет нового кандидата. Вообще все главные должности в городе занимают исключительно после собеседования с ним.

- А что-то более прозаичное есть? Разделения по званиям?

- Ты слишком сильно хватаешься за старое и привычное. В городе нет высоты положения, есть только заслуженное уважение. К чему стремиться, если ты обеспечен всем необходимым, только исполняй свою роль?

- То есть ты готов прожить всю свою жизнь, охраняя порядок на улицах?

- Если совсем «приспичит», то я всегда смогу попросить перевести меня хоть в повара, было бы желание. И свободная вакансия.

- Что насчет творчества, путешествий, познания чего-нибудь нового?

- Занимайся, чем хочешь, в свободное от работы время. Правда, путешествовать получится только после признания нас всем остальным миром.

- Ты так сильно в это веришь?

- Раньше я верил в Бога, и знаешь, как-то не оправдались надежды... Так что остается верить только в это.

- Многие жители разделяют твое мнение?

- Знаешь, сначала большинство относятся скептически к нашей общей цели, но, прожив здесь несколько месяцев, осознают, что альтернативы то нет. И проникаются идеей.

- Идеальное послушное стадо…

- Добро пожаловать в поголовье, - он скорее отнесся к моей последней фразе как к шутке, чем к оскорблению. – Люди нашли себе пристанище, их обеспечили жильем и пищей, взамен требуя не самую трудную работу в мире. Или ты считаешь, что строители возводят дома своими силами, без использования техники? Или рабочие роются в шахтах день и ночь до полного изнеможения?

- Я считаю, что у людей отсутствует выбор как таковой. Свобода ограничена бытием и сводом законов. Почему нельзя покинуть город по собственному желанию? Или связаться с родственниками?

- Потому что такие условности необходимы, пока… Раньше я тоже задавался похожими вопросами, но, по прошествии годов стали понятными все ограничения, я их принял как данность.

- Если твоя свобода будет ограничена до конца твоих дней, то ты просто с этим смиришься?

- Что такое, по-твоему, смирение?

- Принятие удручающих правил бытия как основа существования. Как следствие – созидание зоны комфорта и отсутствие желания меняться.

- Разве ты сам сейчас не ответил на свой вопрос?

- Значит смиришься?

- А ты нет?

- Нет! Я всегда буду искать способ изменить свою судьбу.

- Говорит мне человек, у которого более нет выбора… Твоя свобода и так была ограничена необходимостью «обнулений».

- Причем тут это? «Обнуление» являлось средством достижения цели, возможностью изменить свою жизнь!

- И ты принял это «средство» как данность и смирился с фактом его существования.

- Это не одно и то же! Нельзя сравнивать возможности и ограничения!

- От чего же нельзя? Чем больше возможностей, тем больше ограничений.

- «Обнуляться» или нет - выбор был предоставлен каждому, покинуть город – выбора нет.

- Предлагаю закончить эту дискуссию, - выдохнув, сказал напарник. - Все равно каждый останется при своем мнении.

- Поддерживаю.

Мы ехали дальше, патрулируя улицы города грехов. Анатолий молча вел машину, предоставив мне еще немного времени для размышлений. За окном пронеслась больница, состоявшая из пяти корпусов. Немного странно осознавать мысль, что высококвалифицированные врачи, спасшие не один десяток жизней, волей судьбы получили отметки в свои «индикаторы» и теперь продолжают свое ремесло в этом городе. Что делал бы Виктор, если бы не нашел настоящих докторов? Просто нанял бы? Симулировал ситуацию, когда у человека не остается выбора кроме как пересечь черту? Запугал?

- Женат? – спросил я, решив немного отвлечься от грустных мыслей.

- Есть девушка, Инна. Работает в столовой, в которой мы только что были, - после этих слов он достал планшет и показал мне ее фотографию.

- Красивая, - на полном серьезе отметил я этот факт. – Как она тут оказалась?

- Жизненные проблемы, - сказал он, давая мне понять одним лишь тоном, что эту тему лучше не затрагивать. - Не расстраивайся, и тебе найдем.

- Не сомневаюсь в этом.

Остаток патрулирования мы провели в разговорах на тему наших прошлых жизней. Я узнал, где рос Анатолий, где учился, сколько сменил мест работы, перед тем как отправиться доживать свой век в Новогреховск. Как только часы показали полдевятого вечера, мы двинулись в сторону полицейского участка, чтобы вернуть автомобиль на стоянку и подготовить отчет о проделанной работе. Мой напарник познакомил меня с нашими сменщиками – двумя молодыми парнями, едва переступивших отметку двадцати лет. Сдав обмундирование и оставив форму в раздевалке, я направился в сторону дома – завтра ждал трудный день, необходимо было хорошо отдохнуть и, в конце концов, придумать дальнейший план действий. При выходе из здания меня окликнул Анатолий:

- Марк, стой, - напарник шел ко мне быстрым шагом, на ходу застегивая зимнюю куртку.

- Я что-то не так сделал? – мысленно я начал вспоминать, на всех ли бумагах поставил подпись и не забыл ли что-нибудь сдать.