Первый особого назначения

— Вот и у нас в Москве тоже… по улицам ребятня тачки возит. А на них и ведра, и корыта, и кровати ржавые. Я одну такую компанию остановил и спрашиваю: «На что же вы это железо собираете?» А они в ответ: «На строительство нефтепровода «Волга — Центральная Европа». А вы что же? Тоже для этого нефтепровода металл собираете?

— Тоже. Наш отряд уже много собрал…

Когда поужинали, отец сказал:

— Ну, Степка, сыт? Давай-ка дуй на телеграф. Вот тебе деньги. А телеграмму, дядя Арсений, ты уж сам составь.

Дед Арсений долго сидел над листком бумаги. Степка уже успел одеться и ждал, стоя у двери и поглядывая на бинокль, висевший на стене на гвоздике. Если бы можно было бежать не на телеграф, а к ребятам, он непременно бы захватил бинокль с собой.

— Возьми-ка, Степка, дедушкин чемодан, — сказал отец, — и поставь в коридоре.

— Незачем его ставить, — возразил дедушка, складывая листок с написанным текстом телеграммы. — Куда он годится, сломанный? Дай везти мне отсюда нечего. Все вещи в один сложатся.

Спрятав листок в карман, Степка выволок поломанный чемодан в коридор. «А не занести ли его по дороге к Грише? — подумал он. — Починит так, что будет словно новенький!..» И Степка выбежал с чемоданом на улицу.

…Был уже десятый час, но в крохотном окошке Гришиной каморки горел свет. Степка толкнул дверь и втащил чемодан в мастерскую.

Гриша пил чай из большой кружки. Увидав Степку, он обрадованно закивал головой, а взглянув на чемодан, с хитрой усмешкой спросил, куда это Степка собирается уезжать. Нелегко Степке было объяснить, что к нему из Москвы приехал дедушка и что этот чемодан его, но Гриша все понял. Рассказал Степка и про чудесный подарок — бинокль на длинном ремешке. И это Гриша тоже понял. А когда мальчик показал ему продавленную крышку чемодана, мастер с готовностью кивнул и перевернул три листка календаря. Он, будто извиняясь перед Степкой за такой долгий срок, показал на верстак, забитый плитками и утюгами. У стены на полу стоял голубой пылесос, похожий на ракету. Должно быть, это был тот пылесос, который испортился сегодня у Вовки Пончика.

Поставив чемодан рядом с пылесосом, Гриша предложил Степке чаю. Но Степка отказался и объяснил, что очень торопится. Знаком попросив мальчика немного подождать, Гриша стал одеваться.

Они вышли из мастерской вместе. Грише, оказывается, надо было зайти в магазин. До «Гастронома» им было по пути, и они шли, перебрасываясь знаками. Возле витрины «Гастронома» они постояли немного. Народу в магазине оставалось совсем мало. Сквозь стекло витрины Степка видел низенького толстого лысого человечка, который что-то сердито объяснял продавщице. Лысый человечек был Вовкин отец — директор «Гастронома».

Затем Степка попрощался с Гришей и побежал на телеграф. За полукруглым стеклянным окошечком в одиночестве сидела и читала какую-то книгу немолодая приемщица. Степка протянул ей листок с текстом телеграммы и, как часто это бывало с ним после безмолвного «разговора» с Гришей, кивнул головой и пошевелил пальцами. Приемщица с недоумением взглянула на него.

— Мне в Москву надо послать, — спохватился Степка. — Срочно.

— Вот бланк, — сказала телеграфистка. — Перепиши и подай.

Степка пристроился за маленьким столиком. «Вяжу твою фуфайку… — переписывал он, старательно делая нажимы. — Очень помогают твои очки тчк. Спасибо, что…»

Кто-то легонько притронулся к Степкиному плечу. Он поднял голову и увидел незнакомого человека в кепке и коротком, до колен, пальто.

— Послушай, мальчик, — сказал незнакомец, — ты сейчас на улице стоял с глухонемым…

— Да, стоял, — удивленно ответил Степка. — Около «Гастронома».

— Ты что, давно его знаешь?

— Давно. Он на нашей улице живет, на Садовой. Это мастер. Гриша его зовут.

— Гриша? — переспросил незнакомец.

— Ну да! У него мастерская. Он все, что хотите, может починить.

— Вот и мне тоже… надо починить… — сказал человек в кепке и, порывшись в кармане, достал автоматическую ручку с золотым колпачком.

— Ручку? — Степка с сомнением почесал лоб, — Может, и ручку починит… Он в доме номер четырнадцать живет, во флигеле. И мастерская у него там же.

— В доме четырнадцать? — снова переспросил незнакомец. — Так, так… В доме четырнадцать… Ну ладно, спасибо. — Он шагнул было к двери, но остановился и спросил: — А давно он тут живет?

— Два года, — сказал Степка.

Незнакомец зашагал к выходу.

Степка дописал телеграмму, подал ее хмурой приемщице, заплатил деньги, получил сдачу, квитанцию и побежал домой.

Глава пятая

Степка закрыл учебник физики и потянулся уже к учебнику немецкого языка, как вдруг почувствовал, что устал. Сколько ни старайся, в голову больше ни слова не поместится. Степка покосился на дедушку Арсения, который читал газету, сидя на диване, и спросил:

— Дедушка, а почему вы немецкий язык не любили, когда учились?

Дедушка Арсений отложил газету в сторону.

— Отчего не любил-то? — переспросил он.

— Ну да. Вы еще хотели рассказать, помните?