Первый отряд. Истина

«Как два различных полюса, во всем враждебны мы: за свет и мир мы боремся, они — за царство тьмы».

песня «Священная война» на стихи В.И. Лебедева-Кумача

1

НИКА

— Йа, йа, Вьйероника Данилоффа. Одну минуту, я посмотрю в нашей базе данных.

Она с готовностью улыбается скудной восточной улыбкой. В носу, в ушах, в языке и в бровях — металлические колечки. Ее кожа — цвета невкусного кофе, густого турецкого кофе, испорченного порционными европейскими сливками, но немецкий ее безупречен: она явно здесь родилась или приехала в младенческом возрасте.

У нее разноцветные ногти и тонкие, костлявые пальцы, темно-коричневые на сгибах и персиковые вокруг ногтей и на кончиках. Ее пальцы нежно и быстро теребят клавиатуру компьютера, оливковые глаза смотрят в монитор, точно в зеркало, с привычным слюдяным любопытством.

— Альзо… Вы есть в нашей базе данных. Вьйероника Данилоффа, правильно? Я весьма сожалею. В этом году вы не прошли конкурс в наш университет. Но я уверена, в другой раз вам повезет больше. В следующем году Берлинский университет открывает еще больше дотационных мест для абитуриентов-иностранцев. Документы и заявки абитуриентов на следующий год будут приниматься до пятнадцатого апреля, проект — бешрайбунг можно присылать до десятого мая, я также могу дать вам анкету на…

— Это ошибка.

— Прошу прощения?

— Извините, но вы ошиблись. Я уверена, что поступила. Сейчас. В этом году.

Привычная косметическая симпатия сменяется в оливковых глазах привычной же косметической досадой.

— О'кей, я еще раз проверю по базе… Альзо… Вьйероника Данилоффа… Нет, никакой ошибки. Я так сожалею. На этот раз Вы не прошли конкурс. Уверена, что в будущем вам…

— Но у меня есть письмо!

— Прошу прощения?

— У меня есть письмо из приемной комиссии университета.

Косметическая досада сменяется неподдельной.

— Не понимаю, какое письмо?

Я лезу в рюкзак и ищу письмо, я слишком суечусь, кажется, у меня дрожат руки, она смотрит на меня так, словно я чешусь или громко икаю.

— Вот оно. Письмо из приемной комиссии.

Она берет у меня сложенный вчетверо лист с едва сдерживаемым отвращением, разворачивает, пробегает глазами и тут же откладывает на самый край своего пластикового стола.

— Это не письмо из приемной комиссии Берлинского Университета. — Ее немецкий гремит сочленениями, как заржавевший товарный состав. — Все наши официальные письма всегда печатаются на официальном бланке университета. Пожалуйста, заберите это. Я также могу вернуть вам ваш проект-бешрайбунг, вашу анкету и запись о вашем результате, который экзаменаторы сочли неудовлетворительным. Будьте добры, подождите одну минуту.

Она встает, выходит из кабинета и устремляется по коридору решительной модельной походкой. У нее длинные ноги. Длинные и костлявые, затянутые в лиловые легенцы. На ней короткая юбка. А на мне — на мне, надо думать, никакой, так ведь обычно бывает в правдоподобных кошмарах. Ты оказываешься в одном нижнем белье в общественном месте. Ты оказываешься практически голая — и все на тебя смотрят.

На меня смотрят все те, кто стоят у стеклянных дверей университетской приемной: две коренастые азиатки, рябая тетушка с накладными ресницами, один парень с зеленоватыми дредами и еще один — в зеркальных очках.

Они смотрят на меня через стекло. Без выражения, точно все в полном порядке. Все правильно, так обычно и смотрят в правдоподобных кошмарах.

Минут десять в нижнем белье — и кофейная секретарша возвращается с большим белым конвертом.

— Заберите, пожалуйста, ваш проект-бешрайбунг, вашу анкету и запись о вашем результате. Желаю вам удачи, спасибо за ваш визит. Чу-ус!

— И все-таки я бы хотела…

— Очень сожалею, но у меня сегодня еще очень много работы. Желаю вам творческих успехов и надеюсь, что в самом ближайшем будущем вы станете студенткой нашего университета. Спасибо за ваш визит. Чу-ус!

Я выхожу из ее стеклянного аквариума с конвертом в руках. Зрители отводят глаза.

Это не тот конверт, в котором я присыла в Берлинский университет свою анкету и прочее. Тот был желтый, подписанный от руки. Этот белый, и к нему приклеена скотчем бумажка с моим именем и фамилией.

Я иду по коридору и чувствую, как они все на меня смотрят. Я отклеиваю этот скотч, и бумажка с моим именем падает на пол.

Под бумажкой на конверте размазано бурое.

Я несу в руках белый конверт, по которому размазано бурое. Тот, который хотел передать мне Подбельский. Тот, который хотел передать мне японец. Тот, который я не хотела брать раньше.

Я останавливаюсь. Я вскрываю конверт.

— Вероника Данилова! — весело говорит кто-то у меня за спиной.

Я оборачиваюсь. Парень в зеркальных очках протягивает мне бумажку с моим именем и фамилией. Он улыбается. Он снимает очки. Некто Неизвестный.

Йеманд Фремд.

Эрвин.

2

ОБОРОТЕНЬ