Первый отряд. Истина

Я раньше не падала в обморок, но у нас в интернате был углубленный курс ОБЖ. Так что я знаю, что такой обморок редко длится дольше минуты. За эту минуту она успела сделать телефонный звонок. И звонила она явно не в «скорую».

— Ты звонила, чтобы я приехал взглянуть на журналистку из молодежной газеты?! Принявшую здесь снотворное? Это что, начало старческого маразма?

Когда она волокла меня в спальню, я уже была в полном сознании. Но порой так приятно расслабиться и не открывать глаз. Особенно когда рядом с тобой очень добрая женщина. Особенно когда эта женщина думает, что ты крепко спишь.

Особенно когда это дает тебе преимущество.

— Клаус…

Это дает тебе возможность с толком провести время в ее скромной, почти девичьей спальне. Слушая разговор за стеной и любуясь фотографиями на стене.

— Клаус, она что-то знает.

Фотографий две. Черно-белая и цветная. На цветной она в саду среди роз. Рядом с ней — мужчина с очень прямой спиной и волосами цвета въевшейся ржавчины. Он обнимает ее за плечи — нежно, достойно. Он годится ей если не в сыновья, то в племянники. Это ее муж Клаус Йегер, депутат парламента Баварии, президент компании «Риттер Ягд». Я уже видела его фото в Интернете и на рекламных билбордах. На них он либо в дорогом пиджаке, либо в рыцарских латах. «Одна капсула в день заменит тебе завтрак, обед и ужин!». «Освободи себе время для подвигов!»…

— Что она знает?

…Риттер-ягд. Рыцарская охота.

— Она знает, что я — не Надежда.

…Надьежда нихт. Она услужливо коверкает имя на немецкий манер.

— Она знает, кто ты?

— Кажется, нет.

— Когда кажется, пора креститься. У русских много смешных поговорок, не правда ли, дорогая?

…Черно-белая фотография очень старая. Групповой портрет — пять подростков в выцветших пионерских галстуках. Фотографию явно сложили когда-то вдвое, потом снова разгладили. Вертикальный шрам сгиба перечеркивает лицо девочки в центре кривой серой линией.

Внизу подпись:

«Исправительный интернат им. Сванидзе, 21 марта 1941 года. Марат Козлов, Леня Голышев (слева), Надя Русланова (в центре), Зина Ткачева, Валя Котин (справа). В день приема Нади Руслановой в военно-разведывательный пионерский отряд № 1».

— …Откуда у девчонки информация о том, что ты — не она?

— Не знаю, но… Мне кажется, она просто чувствует.

В ее спальне минимум мебели: кровать, комод, тумбочка. Я отнюдь не любитель копаться в нижнем белье восьмидесятилетних старух — но порой приходится плюнуть на брезгливость и этику.

У каждого человека, за исключением разве что новорожденных, бомжей и представителей диких африканских племен, всегда имеется хотя бы одно письменное доказательство того, что он действительно существует. Шансы на то, что хозяйка дома хранит свои доказательства именно в спальне, а не, скажем, в ящике какого-нибудь письменного стола, невелики. Но, коль скоро эта спальня — единственное «вверенное» мне помещение, в ней я по возможности тихо и тщательно обследую все.

— Похоже, у тебя и вправду маразм. Или, может, Альцгеймер, — говорит Клаус Йегер своей нежно любимой супруге там, за стеной. — Информацию нельзя «просто чувствовать». Информацию можно только добыть.

Я нахожу папку под грудой застиранных хлопчатобумажных трусов. В ней сразу несколько доказательств существования их обладательницы, одно убедительнее другого…

— Я знала одного человека, — говорит она по ту сторону стены, — умевшего чувствовать истину.

…Свидетельство о рождении (Русланова Н.О., 1928 г р., Мурманск).

…Свидетельство о браке с господином Клаусом Йегером (1954 г.). Пятьдесят пять лет вместе, это так трогательно.

— Да-да, я слышал эту легенду. Моменты истины. Помню. А знаешь, милая, я вот подумал: возможно, у тебя не болезнь Альцгеймера, а просто депрессия? На фоне возраста и одиночества. К тебе ведь редко кто-то заходит… Одна в таком большом доме, бедняжка. Это для тебя испытание…

…Страховой медицинский полис; свое здоровье она ценит дорого, страховая сумма — пятьсот тысяч евро.

…Ксерокопия заявления в Социаламт о добровольном отказе от получения социальной пенсии в рамках Программы Содействия жертвам фашизма («…в связи с достаточным уровнем материального обеспечения… причитающуюся мне сумму прошу перечислять на счета детских домов или любых других нуждающихся на ваше усмотрение»). Совесть?..

— Чего хочет девчонка?

— Я думаю… Она хочет истины.

…Подлинник отказа из Социаламта («…Уважаемая фрау… Ваш вклад в дело мира… благородство и щедрость… вне нашей компетенции… мы не вправе… вы вправе… причитающейся вам суммой на ваше усмотрение…).

— Ты слишком много думаешь, дорогая. Большая нагрузка на мозг. Ты не думай. Ты просто возьми и выясни, чего она хочет, что знает и кто ее к тебе подослал. Задача ясна?

…Квитанция двухлетней давности о благотворительном денежном переводе на счет интерната для детей-сирот. Круглая сумма. Доброе дело. Но мне не нравится эта квитанция.

— Да, Клаус.

…Я уважаю благотворительность почти во всех ее проявлениях. Но с некоторых пор я не люблю совпадения. Интернат, на счет которого были переведены ее деньги, называется «Надежда» и находится в Севастополе, Украина.