Первый отряд. Истина

Д: Когда Специальный отдел перевели в ведомство разведуправления Генерального штаба РККА — сотрудничал с РККА. Я сотрудничал с советской властью в любых ее формах.

С: Складно поете… Ну а с Царской Россией?

Д: Никогда.

С: Возможно, ваши родители?

Д: Это оскорбительно. Мои родители были простыми крестьянами, жертвами царского режима. Советскую власть они приняли с благодарностью и воодушевлением.

С: Неужели?

Д: Так точно.

С: По некоторым моим данным, ваш отец был белым генералом и входил в Сенат…

Д: В жизни не слышал ничего более нелепого!

С: Уверен, за свою жизнь вы слышали массу нелепостей. Я же сейчас всего-навсего напоминаю вам о некоторых, скажем так, деталях вашей биографии. Вы родились в Петербурге в генеральской семье. Закончили Александровский лицей по специальности филолога-языковеда. Годы Гражданской войны провели в Крыму. В 22-м вернулись в Москву. С 24-го работали в Народном комиссариате иностранных дел. В 32-м вы были уволены как бывший дворянин. Весной 1933-го вас арестовали… Припоминаете, нет?

Д: Это все звучит настолько безумно, что мне даже трудно испытывать возмущение. Я родился в Полесье. Мои родители были простыми и честными тружениками. Да, я действительно учился в Петербурге. Я окончил там Высшую кавалерийскую офицерскую школу. Во время Гражданской войны мне было доверено командование разведэскадроном в Первой конной армии. В 24-м я был принят в ОГПУ, Глебом Бокием лично. С 1930 года я работаю в Спецотделе. Все это вам прекрасно известно. Это всем известно! Меня все знают! Не говоря уж о том, что имеется масса документальных свидетельств!..

С: Не сомневаюсь. Не сомневаюсь, что существует масса документальных свидетельств. Не сомневаюсь, что вас все знают. Вы ведь у нас мастер фальсификаций. Мастер альтернативных историй. Вы, можно сказать, коллекционер. Такая жизнь — жизнь честного человека и сотрудника Спецотдела, жизнь товарища Белова, крестьянского сына из деревни Полесье, — такая жизнь, без сомнения, украшала вашу обширную коллекцию жизней… Не так ли, уважаемый граф?

Д: Да что вы такое, черт возьми, несете? Какой граф? Какая коллекция?! Я что, сплю?! Я не понимаю ни одного вашего слова! Дурной сон. Это просто какой-то дурной сон!

С: Не стоит так нервничать, уважаемый товарищ… то есть, простите, уважаемый господин граф. Правильно поступает тот, кто относится к миру, как к сновидению, так, кажется? Или что там считают по поводу снов господа розенкрейцеры? Лично я в этом вопросе не слишком силен. Меня больше интересуют простые и банальные вещи. Например, победа в войне. Освобождение русской земли. Уничтожение фашистской гидры. Уничтожение подлых предателей…

Д: В таком случае, мы с вами должны найти общий язык. Потому что меня интересует в точности то же, что и вас.

С: Ну, ну, так уж и в точности то же?.. Вам разве по чину интересоваться вещами столь приземленными? Алхимия, телепатия, выход в астрал — вот это, я понимаю, ваше… Уж вы-то разбираетесь в этих тонких материях как никто другой. Расскажите-ка мне что-нибудь такое этакое, из области оккультизма, а, граф? Вам не нравится, что я называю вас «графом»? Но в свое время вы ведь сами себя так называли? Или это кличка только для своих, да? Будет лучше, если я буду называть вас по имени? Сен-Жермен? Или Всеволод Вячеславович? Как вас больше устроит?

Д: Меня устроит, если вы будете называть меня моим именем. Белов Никита Александрович.

С: Как скажете, Никита Александрович… Правильно ли я понял, что вы отрицаете свою осведомленность в области оккультных практик и паранормальных явлений?

Д: Отчего же? Вовсе не отрицаю. Про оккультные практики и пара нормальные явления мне довольно много известно. Именно за эту область я отвечал в Спецотделе.

С: Этим вы также занимались в подведомственном вам исправительном интернате имени Сванидзе?

Д: В образовательной программе интерната делался акцент на профессиональную военную подготовку: стрельба, техника ближнего боя. Развитие у детей паранормальных способностей, таких как ясновидение и телепатия, не являлось приоритетной педагогической задачей.

С: Но вы не отрицаете, что работали над развитием этих способностей?

Д: Не отрицаю. С некоторыми особенно одаренными детьми мы работали в этом направлении.

С: Известно ли вам, что опыты по телепатии были запрещены в нашей стране в тридцать девятом году?

Д: У моего непосредственного руководителя имелось специальное разрешение от правительства.

С: Поскольку все ваши непосредственные руководители на сегодняшний день расстреляны, проверить эту информацию не представляется возможным. Однако я сомневаюсь, что советское правительство могло выдать кому бы то ни было разрешение на использование несовершеннолетних детей в сомнительных опытах… Насколько мне известно, весь «Первый отряд» — так, кажется, называли себя эти «особо одаренные» дети — был уничтожен фашистами в самом начале войны. Все эти дети погибли. Так?

Д: Так. Все, кроме одной девочки.