Первый паладин

Первый советник хотел было открыть рот, но Генрих тут же его прервал:

– Если бы вы, как я, своими глазами увидели три своих вырезанных деревни, расчлененных мужчин женщин и детей, чьи останки разбросаны по земле и даже крышам домов. Если бы вы готовились принять смерть вместе со своими людьми, стоя лицом к лицу с ужасом из самой преисподней. Тогда бы вы не называли эту угрозу «несущественной». – Ноздри Пертинакса раздувались от злости. Даже я не ожидал от него столь эмоционального выступления.

И, кажется, это возымело эффект. На лицах лордов я увидел тень задумчивости, но тут слово взял глава тайной службы:

– Даже если допустить, что демоны действительно столь ужасны, почему вы считаете что это не единичное нападение, и атаки продолжатся?

– Орда, атаковавшая Оплот, была не первой. До этого нападению подвергся анклав эльфов, демонами другого рода. – Ответил я.

– Поясните, что вы имеете в виду под словами «другого рода»?

– Демоны бывают разных типов. Орда шедшая по землям князя Пертинакса состояла из демонов гордыни, бледных безглазых существ с длинными конечностями. После того как они были разбиты, выжившие объединились с остатками демонов гнева. Эти монстры имеют красную кожу, рога и иной стиль боя.

– Я могу подтвердить его слова. – Слово взял мужчина в золотой броне начальника королевской гвардии. – Я разговаривал с выжившими гвардейцами, сопровождавшими лорда Стрикта, и их описание монстров совпадает со словами князя. Также я считаю, что демоническая угроза действительно реальна, хоть и не смог высказаться по этому поводу на прошлом собрании. В гвардию не берут трусов, но мои бойцы были напуганы. Мне трудно это признавать, но они были в настоящем ужасе.

– Также прошу не упускать из виду появление монстра на землях Перхавейла. – Со всей своей скупостью на эмоции и рассудительностью заговорил Стрикт. – Есть многочисленные свидетели его появления, к которым отношусь и я сам. А эти места уже совсем недалеко от столицы. – Лорд сделал драматическую паузу, чтобы все смогли прочувствовать важность информации. – Скверна уже не является какой-то далекой угрозой. Она уже здесь, на нашем пороге требует оперативного решения. И решение само нашло нас. Новая угроза – новая структура, призванная бороться с ней.

– С этой угрозой вполне справятся регулярные вооруженные силы. – Возразил Апостат. – Давайте на чистоту. Еще она вооруженная группировка такой численности будет создавать угрозу королевской власти. Как вы не понимаете?

– Мне кажется, это вы не до конца понимаете суть служения адептов света, которые будут называться паладинами. Вступая в орден, его члены будут отрекаться от любых титулов и притязаний на светскую власть, посвящая свои жизни служению свету и защите детей его от любых потусторонних угроз. – На последних словах я сделал особый акцент. – И мы ведь понимаем, что есть куда более явные угрозы королевской власти потустороннего характера, с которыми ваши вооруженные силы врятли справятся.

В воздухе повисло напряжение. Некоторые из заседателей невольно косились в сторону хмурого седобородого мужчины в синей расшитой серебром мантии великого мага.

– Да, вы правильно поняли. – Повышал ставки я. – Давно замечено, что с каждым годом рождается всё больше одаренных в магии людей. А на турнире мы увидели, на что способен человек, претендующий на звание архимага. Как думаете, сможет ли гвардия или городская стража справиться с такой силой, если она вдруг усомнится в том, что над ней должна довлеть власть короны?

Я попал в самую точку и вскрыл гнойник, росший уже долгое время. Магов действительно становилось всё больше, а сила отдельных одаренных увеличивалась, смещая в свою сторону баланс силы. Я же предлагал её уравновесить людьми, полностью незаинтересованными во власти и политических интригах. Идеальное решение проблемы, которая выглядит даже более важной, чем угроза каких-то там демонов. Твари пока всего-то пожирают крестьян, а маги угрожают куда более важной вещи – личной власти, как самого короля, так и каждого из здесь присутствующих.

Ректор магической Академии был напряжен. Какой-то новоявленный князь посмел высказать вслух то, что у многих вертится на уме, но промолчать он не мог. Сохраняя самообладание, он ответил лаконично:

– Ни ученики, ни преподаватели Академии никогда не выступят против короны.