Первый поцелуй Анны

– Ага, вчера вернулась. Я пришла к Максу. Ээээ. Пришла узнать, что там они проходили. Видите, теперь я понятия не имею, кому могу звонить, а кому – нет. И кроме Макса мне даже не к кому обратиться. Аманда чуть не убила мою маму, Соня – ее подруга и, собственно, как выяснилось – причина странного поведения Аманды. А больше я никого так хорошо и не знаю. Кроме, кроме Макса, – тараторю я, наблюдая, как брови Елены поднимаются вверх по мере того, как я говорю. Мне бы остановиться, но по какой-то причине, это не получается. – А Макс писал мне про своего нового друга, вот я и хочу узнать, кто там у нас появился. Ну, новенький. Вы же знаете? Нет?

– Ты зайдешь или и дальше будешь выплескивать на меня информацию на морозе? Холодновато как-то. – Она делает шаг в сторону, пропуская меня вперед, наверняка сделав умственную пометку больше не пускать странную девочку на порог своего дома.

Я быстро скидываю с себя куртку и шапку и, взяв с собой сумку с наброском кольца и очень тяжелым сувениром, отправляюсь вслед за ней.

– Макс! Макс! К тебе! – кричит Елена несколько громче, чем необходимо и меня передергивает от страха.

– Иду! Кто там?

–Спустись и увидишь!

Я хочу объявить, что это я, но решаю, что будет лучше, если я помолчу хотя бы несколько секунд.

Что со мной происходит такое? Почему я так переживаю? Я ведь столько раз дурачилась с Максом, и чувствовала себя вполне в своей тарелке. А теперь, когда мы, можно сказать, признались в своих чувствах друг другу, стало как-то не по себе. Казалось, пути обратно нет, и мы никогда больше не станем глупо шутить друг с другом, смеяться над Анастасией Юрьевной и вместе делать уроки. Может, мы вообще не сможем больше общаться? Я делаю глубокий вдох, как это делает наша соседка, Анабель, – рьяная приверженица йоги, – и опускаюсь на диван. Возможно это все из-за того, что когда мы виделись в последний раз, я задирала его перед всем классом? Но ведь мы уже прошли это. Мы ведь разговаривали по скайпу, и он…

Вот он. Быстрым шагом Макс спускается по лестнице. В легких белых брюках и домашней потертой рубашке. И совсем не страшно. Теперь нет. Это мой Макс, и ничто не может поменять моего отношения к нему.

Я улыбаюсь и протягиваю небольшой пакетик. Внутри – сувенир с фермы: подкова, на которой выгравирована большая «М». «М» сокращённо от «Марта», но я подумала, что она вполне может означать и «Макс».

–На счастье, – смущенно говорю я и заглядываю в его огромные синие

глаза. Когда они смотрят в упор, я превращаюсь в кролика, которого гипнотизирует удав. А когда он в голубой рубашке, или в джинсовой, как сейчас, у меня аж в животе нехорошо становится.

– Здорово. Спасибо. – Макс прикусывает губу, как делает это каждый раз, когда у него что-то на уме.

Мы оба чувствуем себя неуютно. Я-то знаю, что такое неуютно…Еще полгода назад я и представить не могла, что буду дружить с мальчиком. Мне в их компании всегда было не по себе, и я старалась избегать всяческих контактов. Я никогда не звонила мальчикам-одноклассникам и не спрашивала у них домашнюю работу, никогда не подходила к ним без причины, не говоря уж о том, чтобы заявляться домой без приглашения.

– Пойдем ко мне, наверх.

Ладно, сейчас мое бедное сердце точно выскочит наружу. Хоть бы он не заметил, как я волнуюсь.

Я робко следую за ним, мысленно сокрушаясь, что не так представляла себе нашу встречу. У меня в голове прочно засела картина, как он открывает дверь, снег в замедленном темпе падает ему на волосы, с его уст соскальзывает какая-то шутка – я улыбаюсь и тут…

– Ань, Ань, ты где? Я тебя зову, а ты не отвечаешь…– Макс улыбается уголком рта и машет перед моими глазами.

Его лицо всегда закрыто длинной челкой, которую он все время поправляет. Но в отличие от моей, она лежит так, как задумано. Я машинально приглаживаю свой хохолок, ну и белоснежную юбку от сарафана, который подарила мне Тата. Этот жест не ускользает от взгляда Макса. На его лице моментально появляется нечто среднее между недоумением и насмешкой.

– В Аргентине, видимо, жарко было?

Мне хочется сказать, что по-настоящему жарко мне стало здесь, так близко к нему, но я только довольно киваю, улыбаясь своим мыслям.

– И ты, судя по всему, решила не расставаться с летом?

Мои брови ползут вверх. О чем это он?

– Ты в окно смотрела, когда на улицу выходила? Снег идет у нас. А ты в сарафан нарядилась.

Тут мне становится неуютно и даже обидно от его замечания. Разве он не должен радоваться мне? Если все то, что он говорил – это правда. А не розыгрыш… Что, если они с Саем поспорили на меня? Что, если в той истории с ведьмой тоже есть доля правды? И он таким образом проверяет меня? Что, если моими чувствами играют?

Что-то мне не хорошо. Дурно, я бы сказала. К горлу подступает тошнота.

– Да, ладно, классный сарафан, не по погоде только. А ты сегодня не многословная.

Я поджимаю губы, выказывая свое недовольство тем, что он комментирует мою одежду, но продолжаю молчать. Настроение испорчено в пух и прах. Вот тебе и романтическая встреча!