Первый практикум. Напиток бессмертия (СИ)

Из дома вышел длинноволосый сухонький старик с белой бородой в такой же цветастой юбке, как у всех вокруг. Борода старичка была разделена надвое и зачёсана вверх, усы залихватски подкручены, что придавало ему несколько пиратский вид. На лбу были нарисованы три белые горизонтальные линии, так же, как и у многих других мужчин. За ним из хижины высунулись несколько парней разных возрастов.

— Приветствую бога в вас! — он молитвенно сложил руки и кивнул.

Голос плотника был тих и мягок. Ребята ответили ему, повторив жест и фразу.

— Здесь вы можете омыться с дороги.

Старик широким жестом указал на большую глиняную бадью с дождевой водой. Все путники тщательно омыли руки и поплескали в лица, смывая пот, быстро покрывший их во влажной жаре.

— Прошу вас, будьте моими гостями! Гость есть Бог!

Плотник жестом пригласил всех в хижину. У Виктора отлегло от сердца. Гость! Кажется, аутодафе отменялось. От тандура отошла женщина и поманила девушек за собой. Повинуясь, они пошли в сторону кухонного навеса. Виктор проводил их обеспокоенным взглядом, но решил, что в данный момент он не в том положении, чтобы спорить с хозяевами о правилах, и промолчал.

Мужчин провели в дом. Памятуя Настины наставления, они дружно сбросили туфли у входа. Хозяин с неодобрением посмотрел на кожаные ботинки Берга.

После яркого солнца ребята ненадолго ослепли. Но вскоре глаза их привыкли к полумраку, и они смогли рассмотреть внутреннее убранство. Точнее, его отсутствие. Пол земляной и чисто выметенный, на нём тростниковые циновки. Никакой мебели. Никаких розеток, лампочек, телевизоров, радио, генераторов… Не было даже банального фонарика на пальчиковых батарейках. Виктор не заметил ни кроссовок у входа, ни зубных щёток, ни велосипедов. Это настораживало.

Окна в доме всё-таки обнаружились, Виктор обнаружил их в комнатах за бамбуковыми перегородками. Небольшие отверстия в глиняных стенах, забранные деревянными решётками, были заполнены любопытными детскими мордашками. Видимо, сорванцам приходилось стоять друг у друга на плечах. В комнату, куда пригласили путников, свет проникал только через дверь, в центре помещения стоял столик, похожий на песочные часы.

Хозяин дома пригласил ребят сесть, и все привычно расселись так, как сидели на уроках физики в школьном музее. Виктор оказался несколько впереди, а остальные — полукругом. Напротив, так же на пол сели хозяин дома и ещё несколько мужчин. Лица, заглядывающие во все доступные для подглядывания отверстия, похоже, смущали только гостей.

В комнату вошла хозяйка дома с большим подносом, на котором стояли глиняные чашки с водой. По странному землистому привкусу воды Виктор догадался, что чашки не были обожжены, а только высушены на солнце. Он старался не думать о том, что добавляли в глину гончары. Хозяйка молча забрала чашки и унесла. Вскоре с улицы послышался звон разбиваемой посуды. Виктор очень надеялся, что это не потому, что они успели чем-то рассердить местных жителей. Хозяин не повёл и бровью.

— Приветствую вас в моём доме! — наконец, заговорил плотник. — Меня зовут Аджаташатру, это мои сыновья.

Плотник указал на четырёх мужчин. Все они, как один, покачали головами, как болванчики, будто говоря «ай-ай-ай».

— У Вас столько сыновей! — заметил Виктор.

— Да, — с гордостью ответил хозяин. — У меня их пятеро.

— А где пятый?

— В лесу.

— А он скоро придёт?

— Да, уже очень скоро! — покачал головой плотник. — Через два года.

— А он совсем живёт в лесу? — осторожно спросил Вельский.

— Да! Он сейчас Брахмачарья.

Ребята переглянулись. Спрашивать, что такое «брахмачарья», и не сделают ли это с ними насильно, было неловко. А плотник продолжил:

— Как вас зовут, чужеземцы, и какими судьбами вы оказались в наших краях?

— Меня зовут Виктор Петрович, а это мои ученики.

Виктор указал на своих подопечных. И тут случилось нечто, от чего он обалдел. Хозяин и его сыновья мгновенно подскочили, по очереди подошли к нему и почтительно троекратно потрогали землю у его ног. Всё произошло так быстро, что только к концу действия Виктор смог сбросить оцепенение и запротестовал.

— Вы чего?!

Виктор чувствовал себя крайне неловко, ведь Аджаташатру и его отпрыски были намного старше него.

— Вы же учитель! — удивлённо проговорил Аджаташатру. — Дозволено ли, о почтенный, нам будет прикоснуться к твоей мудрости?

— М-м-мудрости? — замялся Виктор. — Да я вообще-то…

И тут Богданов получил такой болезненный тычок в спину от сидевшего за ним Кривова, что чуть не подскочил. Видимо, пинок сшиб пробку с бочки учительского красноречия, так что Виктора прорвало:

— …несказанно мудр! Конечно, я буду счастлив! Но давайте же не будем омрачать наше застолье высокопарными речами, ведь встреча — это всегда радость и счастье!

— Благодарю, о почтенный!