Первый президент (Хаим Вейцман)

На следующий день мы совершили короткую поездку в Ришон-ле-Цион и Петах-Тикву, а затем повернули на север, к Хайфе, где Бальфура ожидал не менее замечательный прием в Технионе, официально открытом почти одновременно с Еврейским университетом. Оттуда мы отправились в Изреельскую долину. На всем пути Бальфур вступал в беседу с поселенцами — во всяком случае, с теми из них, кто понимал английский. Он был поражен их видом и внутренним достоинством: стройные, загорелые, спокойные, уверенные в себе, они разительно отличались от беспокойных, нервных евреев городского типа. Их дети были явно детьми, выросшими на земле, — простые, скромные, естественно веселые. Бальфур проявлял живой интерес ко всем и ко всему. В конце поездки он обронил: „Мне кажется, первые христиане были чем-то на них похожи“».

Из этой цитаты — на неформальном уровне, разумеется, — видно и отношение Вейцмана к земле и работе на земле, и отношение Бальфура к увиденному.

Между тем, далеко на севере, в Германии, в 1923 году на политической сцене дебютировал Гитлер. В 1924 году была опубликована его книга, прожившая три четверти века и ныне продающаяся открыто, наверное, лишь в одной стране мира — в России, в Москве. Некоторые видели уже тогда, к чему идет дело. На Сионистском конгрессе в 1923 году Нахум Соколов^{6}[9] всю свою речь посвятил угрозе нового взрыва антисемитизма. Но лишь немногие евреи прислушались к предупреждениям сионистов.

Англия все время пыталась сузить сферу действия мандата, ограничить возможности репатриации и освоения Палестины евреями. В результате этого нарастала критика в адрес Вейцмана из среды сионистов. Они считали, что он недостаточно требователен в отношениях с Англией. Однако до поры до времени все трения и проблемы удавалось преодолеть и разрешить. В частности, в 1929 году начало функционировать Еврейское Агентство.

10. Арабский ответ и политика умиротворения

Арабские лидеры ответили на создание Еврейского Агентства погромами. Сто пятьдесят жертв, сотни раненых. А ведь Англия еще несет обязанности по мандату. Ее войска на месте, но они сохраняют «нейтралитет». Через два месяца после погрома метрополия неспешно посылает комиссию. Следует вполне двусмысленный доклад. Имели-де место столкновения… Англия уступает понемногу арабскому давлению. В знак протеста Хаим Вейцман подает в отставку с поста президента Еврейского Агентства. Буря протестов во всем мире. Правительство проводит серию обсуждений ситуации в Палестине с еврейскими лидерами. Наконец, правительству приходится отступить. Разрешена репатриация — 40 тысяч в 1934 и 62 тысячи человек в 1935 году. Не забывайте, какой год на календаре: каждый репатриант — это спасенная жизнь. Но не все это понимают…

И тем не менее крайние сионисты не довольны политикой, которую ведет Вейцман. Они полагают, что можно было бы добиться и большего. Известно, что критиковать почти всегда легче, чем делать. Многие считают, что слишком много внимания Вейцман уделяет именно «строительству» Национального очага. Отвечая им, Вейцман сказал следующее. «Верно, стены Иерихона пали от громких криков и трубного рева. Но я еще не слышал о стенах, воздвигнутых таким способом». В своих воспоминаниях он пишет: «Конечно, дело было не только в теоретических разногласиях. За ними скрывалось разочарование представителей среднего класса, которые искренне считали, что если бы не я, они мигом превратили бы Палестину в страну сказочных экономических возможностей для себя и тысяч себе подобных. На мой взгляд, это тоже свидетельствовало о полном непонимании происходящего. Я сказал на конгрессе: „Противники Еврейского Агентства презрительно говорят здесь об „устаревшем“ хиббат-ционском лозунге: еще дунам, и еще дунам, еще еврей и еще еврей, еще корова и еще коза, и еще два дома в Гедере. Быть может, они знают другой способ строить дом, я же знаю только один: класть кирпич за кирпичом. Быть может они знают другой способ построить страну, я же знаю опять-таки только один: дунам к дунаму, человек к человеку и ферма к ферме. Темпы строительства определяются не только политикой, но — в значительно большей степени — и экономикой. Частный капитал может создать отдельные предприятия, но только общенациональный капитал способен создать условия для их процветания“».

Голос разума не всегда бывает услышан. Сионистский конгресс 1931 года избрал другого президента для Сионистской организации. Вейцман вернулся к химии. Странно — скажем мы — редко бывает, чтобы человек вернулся от общественной деятельности к науке. Может быть, это происходит потому, что серьезные ученые не уходят из науки в общественную деятельность, а несерьезным «некуда возвращаться»? Насиженное место исчезло за время протирания штанов в президиумах? Но Вейцман сумел вернуться, и сделать вполне серьезные работы.