Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

Калинин улыбнулся старому доброму знакомому. С Петром Гермогеновичем Смидовичем они еще в десятом году вместе работали на Миусской подстанции, вместе расклеивали листовки. Опытный организатор, надежный товарищ - ему можно доверить любое дело. Калинин был рад, что удалось привлечь Смидовича к сотрудничеству в Помголе.

Смидович заговорил о планомерном выселении людей из районов, охваченных голодом. Перечислил трудности и предложил решить их с представителями железных дорог и ВЦСПС немедленно, на этом же совещании.

Потом взял слово товарищ, ведавший помощью, которая поступала из-за границы. В общей сложности оттуда доставлено около полутора миллионов пудов различных продуктов. Европа и Америка могли бы, конечно, дать гораздо больше от своих обширных запасов. Могли бы, да не все там хотят этого, далеко не все смирились с фактом существования Советской республики. Кое-кто небось руки потирает, глядя на наше горе.

«Увы, есть и такие, - подумал Михаил Иванович. - И, к глубокому сожалению, их немало».

Вспомнился разговор с Фритьофом Нансеном несколько месяцев назад в этом же кабинете. Знаменитый норвежец был тогда полон энергии, искренней веры: Запад не оставит в беде своих страдающих братьев.

Мужественные, сильные люди почти всегда бывают наивны в политике, в житейских делах. Нансен поехал в Поволжье, и то, что он увидел там, потрясло его. Вернувшись на родину, он писал о детях, похожих на скелеты, о женщинах, высохших будто мумии, о трупах на дорогах, на железнодорожных станциях. Он обращался с призывами к правительствам разных стран, просил миллионеров пожертвовать часть средств. Но правительства и миллионеры не очень-то прислушивались к его голосу. Ни одного фунта стерлингов не внесла богатейшая колониальная держава Великобритания. Столь же «щедрым» оказался и Совет Лиги наций. А вот сам Нансен отдал в фонд помощи голодающим почти все сбережения. Славный он человек.

Надо сердечно поблагодарить этого великого исследователя, героически пробившего путь через вечные льды мертвого Севера, но оказавшегося бессильным перед жестокостью, своекорыстием и бездушием правящих кругов капиталистических стран.

Скоро откроется Всероссийский съезд Советов, пусть он и отметит большую помощь Нансена, отправит ему благодарственную грамоту. Норвежцу приятно будет признание его заслуг в благородной и важной работе.

4

Вот уже несколько лет в Москве жила Татьяна Александровна Словатинская - давний друг семьи, но Калинины редко виделись с ней. У нее служба, дети. Да и Михаил Иванович постоянно в разъездах. А Екатерину Ивановну крестьяне Кимрского уезда выбрали председателем Печетовского волостного исполкома. Знали земляки Калинина: жена у него деловая, хозяйственная, строгая. Что нужно - потребует, но в обиду никого зря не даст.

Екатерина Ивановна много времени проводила теперь в селе, иногда по две-три недели не приезжала в Москву.

- Скучаю по Кате, - сказала Татьяна Александровна по телефону. - Забыла уже, когда и встречались-то.

- Это беда поправимая, - шутливо ответил Михаил Иванович. - Собираюсь к ней. На машине. Буду рад, если вместе.

- Договорились.

Из Москвы выехали ночью. До города Кимры добрались без задержки, а дальше и дорога пошла хуже, и останавливаться пришлось в каждой деревне. Люди узнавали Михаила Ивановича, машину окружали ребятишки да бабы, степенно подходили мужики.

К Калинину они обращались по-свойски, на «ты», называли его не иначе, как Михаиле И каждый раз он вылезал из автомобиля, разговаривал с крестьянами, смеялся, отвечал на их вопросы.

- Легко вам тут, - не без зависти произнесла Татьяна Александровна, когда машина миновала околицу. - Вы тут совсем свой. С удовольствием в родные места ездите?

- Легко, говорите? Как бы не так! - возразил Калинин. - Здесь мне гораздо трудней, чем в других волостях. Не удивляйтесь, сейчас объясню. Многие земляки меня еще мальчишкой помнят, всю родню наперечет знают. Я для них равный среди равных.

- Это и хорошо.

- С одной стороны. А с другой - что получается? Местные крестьяне, особенно которые постарше, считают, что я не дорос учить их, задают самые занозистые вопросы. Недаром же сказано: нет пророка в своем отечестве, - пошутил Михаил Иванович.

- И все равно приятно в родных краях, - улыбнулась Словатинская. - Я вот даже по вашему лицу, по глазам вижу.

- Ну, конечно, корень же мой в Верхневолжье. Машина медленно въехала в село Печетово. Здесь недавно прошел дождь. В колеях стояла вода.

Неподалеку от избы, где помещался волостной исполком, догнали группу женщин. Мокрые, с грязными ногами, они шли с поля, с работы. Одна обернулась. Низко надвинутый платок, старенький плащ, сапоги - Словатинская не сразу узнала в ней Екатерину Ивановну. Вылезла из машины, обняла ее, радостную и удивленную.

- Вот молодцы, что навестили меня! - весело говорила Катя. - Заходите в дом, умывайтесь, располагайтесь, а я сейчас самовар поставлю...