Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

В пассажирском вагоне было не холодно и не очень тесно. Здесь лежали раненые офицеры, приходили греться те, кто озяб в оцеплении. Для полковника нашлось место на нижней полке. Голоперов и вахмистр, обрадованные удачей, устроились возле него на полу. Когда поезд тронулся, Яропольцев приоткрыл глаза:

- Где я?

- Все в порядке, ваше высокоблагородие, - успокоил Кузьма. - Вот водички испейте.

Яропольцев сделал несколько глотков и вновь погрузился в глубокий сон.

Поезд с ижевцами за ночь отмахал километров сто. Это был один из последних эшелонов, ушедших из Омска. На рассвете город заняли передовые подразделения 5-й армии, которую вел молодой командарм Михаил Тухачевский.

4

Два года молодая республика вела непрерывную борьбу с внутренней контрреволюцией и зарубежными интервентами. Два года истощались экономические ресурсы, и без того подорванные мировой войной. Самые преданные революции рабочие и крестьяне, самые сознательные, закаленные в политических схватках, уходили на фронт и многие не возвращались оттуда. На заводах и фабриках почти не осталось старых кадров, в деревнях - сельских большевиков, активистов. Их места занимала молодежь, не имевшая опыта, а иногда люди случайные, карьеристы и даже противники новой власти. В некоторых городах и уездах вновь подняли головы эсеры и меньшевики, вели свою пропаганду, спекулируя на трудностях, которые переживала страна.

Особенно остро почувствовал это Калинин, когда приехал в Иваново-Вознесенск. Казалось бы: пролетарский город, пролетарская губерния, так много сделавшая для революции! Месяц за месяцем одевали ивановские ткачи Красную Армию. Отправили на фронт многие тысячи добровольцев. В самые трудные моменты по партийной мобилизации посылали в бой своих коммунистов. И вот, наверное, все это, вместе взятое: и голод, и длительное перенапряжение, и отсутствие испытанных кадров - все сказалось теперь, в феврале двадцатого года.

Знакомясь с постановкой советской работы, Михаил Иванович почувствовал у руководящих товарищей на местах какую-то вялость, усталость. И выступление на собрании трудящихся не принесло Ка-липину удовлетворения. Выслушали его без особого интереса, похлопали и разошлись.

Михаил Иванович насторожился: почему не оказалось контакта с людьми? Уже не допустил ли какую-нибудь промашку? На следующий день он должен был выступить на губернской конференции беспартийных крестьян. Решил подготовиться особенно тщательно. Совсем недавно, на Первом Всероссийском совещании по партийной работе в деревне, Владимир Ильич Ленин отметил деятельность Михаила Ивановича по укреплению союза рабочего класса и крестьянства. Он так и сказал: «Выбор товарища Калинина Председателем ВЦИК исходил из того расчета, что мы должны непосредственно сблизить Советскую власть с крестьянством. И благодаря товарищу Калинину работа в деревне получила значительный толчок. Крестьянин, несомненно, получил возможность более непосредственного сношения с Советской властью, обращаясь к товарищу Калинину, который представляет в своем лице высшую власть Советской республики».

Приятно было Михаилу Ивановичу узнать о такой оценке, она окрылила его. Хотелось работать еще лучше, еще энергичнее.

На этот раз Калинин пришел в зал до открытия заседания, когда появились: лишь самые первые делегаты. Послушал, о чем толкуют крестьяне. Сразу уловил эсеровские настроения. Вот, дескать, в Советах одни большевики позасели, всех мужиков хотят в коммунию согнать. Душат крестьян продразверсткой, чтобы рабочих кормить, а мужику-то от этого какая выгода?!

Свернул самокрутку, чиркнул спичкой. Рядом остановился крестьянин с курчавой черной бородой. Хитроватые глаза глубоко запрятаны под густыми бровями.

- Эй, земляк, не пожалей серника. - И, прикуривая у Калинина, добавил: - Богато живешь. У нас в деревне этого чуда с самой революции нет. Как в старину, кресалом огонь добываем. Вот какая жизнь в Совдепии. Без спичек, без соли, без керосина теперь сидим.

- Трудно, - сказал Михаил Иванович. - Война. . - А на кой ляд она, война эта?

- А ты что, ждешь, чтобы белые воротились?

- По мне, хоть белые, хоть красные, хоть зеленые - один черт. Ярмо нам на шею.

- Так какая же тебе власть требуется? Ты сам-то инаешь?

- Почему не знаю, - обиделся бородатый. - Справедливая власть нужна, чтобы без всякого грабежа. Земля крестьянская? Крестьянская. Нашей кровью и нашим потом политая. Мы на ней будем хлеб растить, леи, овощ всякую. Мы свой товар в город, а город нам ткани, машины. И электричеству можно. Баш на баш, без обиды. А бездельников, которые на мужицкой шее сидят, нам не надобно. И чтобы никто порядок этот не нарушал, в хозяйство крестьянское не лез. Сами управимся. Умные люди пущай наукой интересуются, учителя наших детей учат, фельдшера от болезней лечат, милиция воров за решеткой держит. Вот и пойдет равная жизнь у всех мужиков.

- Да ведь мужик мужику рознь.