первый раунд

— Говорите с нападающими подчеркнуто просительным тоном, не демонстрируйте никакой агрессии. Дайте себя ударить первым, а потом жестко отвечайте, но при этом, играя на публику, истошно вопите — «Помогите!» — И бац противнику кулаком по роже — «Не бейте меня!» — и хрясть ему коленкой в пах. «Спасите, убивают!!!» — и шмяк ему напоследок локтем по хребту. И так далее в том же духе.

— А если противников много, они вооружены, убежать некуда, а у тебя только голые руки? — до предела усложнил ситуацию Егор.

— Тогда просто придется красиво умереть, — со смехом ответил ему Артур. — Хотя есть один вариант. Внезапность — это один из самых главных козырей в уличной драке. Именно внезапная атака, при условии обладания поставленным, быстрым и точным ударом, может мгновенно решить любой конфликт в вашу пользу. Если вы не сумели атаковать внезапно и довели ситуацию до банального обмена ударами — вы совершили большую глупость, потому что в таком взаимном махалове еще неизвестно, на чей хрен муха сядет. Драка — это вам не олимпийские игры, в уличном конфликте сначала нужно обмануть и расслабить противника, а потом — неожиданно ударить его наверняка. Поэтому, друзья мои, в такой ситуации играйте, плачьте горючими слезами и просите хулиганов отпустить вас домой к больной старенькой маме. У хулиганов тоже есть эмоции и каналы восприятия, перегружайте их ложной информацией, играйте и импровизируйте, но прошу вас — будьте убедительны в своей игре, потому что, в отличие от плохих актеров в театре, в реальной жизни вас не будут закидывать гнилыми помидорами, если вы ошибетесь — вас просто убьют.

Глава 11

Два месяца сборов в Цее пролетели как один день. В конце сентября Егор, окрепший и сильно прибавивший в технике рукопашного боя, вернулся домой. У него скоро начинались занятия в институте. Пятый курс — впереди госэкзамены и защита диплома, а там уже наступит взрослая жизнь, немного страшная своей неизвестностью. Обстановка в стране менялась пугающе быстро. Набиравшая обороты перестройка, породившая вначале надежды людей на обретение неведомых ранее свобод и улучшение своего благосостояния, в итоге привела к массовому обнищанию абсолютного большинства людей. По всей стране массово закрывались предприятия, с полок магазинов исчезали даже те скудные запасы товаров: вроде рыбных и овощных консервов, круп и банок с вареньем, которые лежали на них в советское время. Что касается свобод то, конечно, за политические анекдоты уже не сажали, и коммунистическую партию единственным верным рулевым уже не считали. Люди стали узнавать много нового об истории своей страны за последние семьдесят лет, но как говориться историческую правду в карман не положишь, а свободу на хлеб не намажешь. Недавно появившаяся тонкая прослойка кооператоров мозолила глаза, непривыкшим к такой жизни массам, быстрыми и легкими как казалось деньгами, кутежами в ресторанах и дорогими машинами. В народе росло открытое недовольство по отношению ко всем: к коммунистам, которые довели страну до такого плачевного состояния, к Горбачеву, который только много говорил об улучшении жизни, а на практике все катилось в тартарары, к новоявленным кооператорам, которые открыто и на показ за день тратили на себя больше, чем рабочий на заводе зарабатывал за месяц.

Егора пока не коснулась эта сторона жизни. Его отец неплохо зарабатывал на заводе и кроме этого занимался мелким бизнесом, привлекая сына к участию в своих делах. Он даже выплачивал ему такую зарплату, которую получали не многие рабочие на заводах, так что с деньгами у студента Егора было все нормально. Но по городу уже ходили глухие слухи о рэкете и о дани, которую выплачивали первые кооператоры хватким и крепким молодчикам с бритыми затылками, тусклыми холодными глазами и золотыми цепями на шеях, и ему очень не хотелось, чтобы однажды такие вот ребята пришли к ним домой.

Дома Егора ждало письмо от Яны. Она ничего не знала о его ранении и думала, что он все еще находится на военных сборах, и писала о том, что они с сестрой поступили в мединститут, сдав все экзамены на пятерки. Далее она напоминала Егору, что на старый адрес ей писать не надо, так как скоро они вместе с сестрой переезжают со съемной квартиры в общежитие института. Еще она писала, что ей очень грустно, она очень скучает, с тоской вспоминая их летние встречи.