Первый раз

– Вопреки распространенному заблуждению, тебя, Энни Гилмор, милой девушкой не назовешь.

– Ничего подобного! – возмутилась я, но предательский смех выдал меня с головой. – Тебе дали отставку.

Он посмотрел на меня долгим, неподвижным взглядом, и на миг мне стало не по себе. «Придется извиниться, – подумала я. – Нет, я должна извиниться». Но тут уголок его рта приподнялся, и Гарретт резко откинулся на спинку стула.

– Ну ты и стерва.

– Что же случилось? – Я вернулась к своему захватывающему занятию – к возне с карточками. – Может, Лине надоело смотреть, как ты проделываешь тот финт плечами? Потому что от этого зрелища можно осатанеть.

– Какой еще финт? – Ручка, которую Гарретт вертел в пальцах, на секунду замерла, затем снова пришла в движение.

– Сам знаешь. Ты вечно крутишь плечами то вперед, то назад, когда думаешь, что на тебя никто не смотрит.

Гарретт приподнял глаза от списков.

– Глупости, ничего такого я не делаю.

Склонив голову набок, я полюбовалась своей работой.

– Делаешь. Это выглядит так, будто ты из кожи вон лез, чтобы кого-то очаровать, и теперь восстанавливаешь силы, готовишься к новому натиску. Заметь, обычно на горизонте маячит какая-нибудь женщина.

Брови Гарретта приподнялись.

– Похоже, тебя мне очаровать не удалось.

– Это потому, что я вижу тебя насквозь, – ответила я, ловко орудуя ножницами. – Вдобавок я вынуждена постоянно наблюдать, как ты вращаешь плечами.

Какое-то время он изучал меня, потом, зажав в зубах ручку и качая головой, снова взялся за списки.

– Странная ты, Гилмор.

– И все же я права.

Он не удостоил меня ответом.

Несколько минут прошло в почти дружелюбном молчании.

– Всему виной обычные заморочки, которые неизбежно возникают, когда люди далеко друг от друга, – неожиданно произнес Гарретт.

– Что?

– Потому мы с Линой и расстались.

Ножницы у меня в руке на мгновение замерли, вильнув в сторону, отчего кромка карточки вышла чуть кривоватой. Привычная язвительная реплика уже вертелась у меня на кончике языка: «Да, Рид, удачный момент ты выбрал, ничего не скажешь».

Но по какой-то неведомой причине я вдруг произнесла совсем другое:

– Мне очень жаль, Гарретт. Правда. Тебе, наверное, паршиво. Зато теперь ты свободен как ветер, верно?

– И ты не спросишь меня, о каких заморочках идет речь?

Я смущенно нахмурилась.

– Думаю, это не мое дело… Но если тебе хочется об этом поговорить…

Примерно с минуту он грыз кончик ручки, сверля меня взглядом. Довольно беззастенчиво. Затем отвел взгляд.

– Нет.

Я безразлично пожала плечами, будто мне все равно, хотя на самом деле мне немного любопытно. Иногда Гарретт меня бесит, но он «настоящая находка», как выразилась бы моя мама. Красивый, остроумный, хорошо учится… пожалуй, немного наглый, но некоторым девушкам это нравится. Интересно, что же он такого натворил, отчего принцесса Лина его отвергла?

Тут кто-то постучал в дверь маленького бокового кабинета, отведенного нам, студентам, для работы, и мы с Гарреттом в ужасе переглянулись: «О нет!»

– Привет, ребята!

– Здравствуйте, миссис Рамирес, – дружным, веселым хором откликнулись мы. Бекки Рамирес – помощник ректора Фордемского университета. Во время собеседования меня обманула ее внешность. Я опрометчиво решила, что миниатюрная рыжеватая блондинка ростом не больше пяти футов[6] – воздушное создание, похожее на эльфа, – будет добродушным, снисходительным боссом. И хотя она довольно милая, у нее весьма своеобразные представления о том, что должны успеть студенты-совместители за два часа работы.

Если что-то и объединяло нас с Гарреттом в прошедшем триместре, так это борьба за выживание: нам приходилось выручать друг друга, выполняя распоряжения Бекки, подчас на редкость нелепые. А в последнюю неделю она разошлась не на шутку, и неудивительно – до великого торжества остался всего месяц.

– Кто из вас хочет сбегать за кофе? – поинтересовалась она своим обманчиво сладким голоском. Мой взгляд тоскливо скользнул на окно. Там лило как из ведра, и, разумеется, зонтик я не взяла. Однако приказы миссис Рамирес не обсуждаются. Впрочем, это еще цветочки, у нее бывали капризы и похуже.

– Я принесу. – Гарретт с готовностью встал, отодвигая стул.

Я удивленно уставилась на него. Мы ведем счет подобным поручениям, и я совершенно уверена, что сейчас моя очередь тащиться в кафе.

– Спасибо, Гарретт, – миссис Рамирес улыбнулась, вручив ему карточку. – Мы сегодня вдвоем с отцом Розетти, но раз уж вы вызвались доставить нам кофе, можете заодно заказать что-нибудь и для себя с Энни. Мы угощаем.

Меня не пришлось долго уламывать.

– Я бы хотела…

– Двойной кофе мокко с обезжиренным молоком. Без взбитых сливок. Большой стакан. Я помню, – скороговоркой выпалил Гарретт, проворно набросив куртку и выскочив за дверь. Бекки исчезла следом за ним, я в замешательстве проводила их взглядом.

Неужели он помнит, какой кофе я люблю?

Вот уже второй раз за последние пять минут Гарретт умудрился застать меня врасплох. Пора положить этому конец. С такими типами, как Рид, надо держать ухо востро, они так и норовят взять над тобой верх.