Первый Романов (СИ)

Воинственный грифончик вылетает из коридора, за ним бежит перепуганная Фрося. После вдоха сизых клубов девушка почти сразу оседает на пол, в последний миг прислонившись к стене и замедлив падение. Но на зверя газ не действует. Расправив золотые крылышки, Варяг храбро бросается на врагов. Маленький клюв агрессивно раскрыт.

Один из обернувшихся бойцов спускает курок, и короткая очередь прошивает щуплое пернатое тельце. Грифончик превращается в кровавый мятый комок. Разбитый колобок отлетает в стену и сползает вниз, оставляя красный потек на фактурных обоях с имитацией штукатурки.

— ВАРЯГ! НЕТ! — яростный ор вырывается из моей глотки.

Глава 15 Царский грифон

Кровь в жилах вскипает, сердце гремит, как большой барабан-литавра. И неожиданно течение времени замедляется, становится вязким, как кисель. Враги превращаются в неторопливых черепах. Я не успеваю обдумать значение произошедшего. Мыслей нет, есть лишь царский гнев.

Мое тело само бросается вперед навстречу вскинутым вороненым стволам.

— Романов! Убей их всех! — кричит позади старик Лазарев.

И эти слова самые правильные сегодня. Вредные насекомые поплатятся.

Тресни Навь! Откуда столько ярости к ничтожным псам? Источник понятен, но именно он и удивил. Я и не знал, что так привязался к этому золотому неоперенышу, что вечно будил меня спозаранку, а во время моих сладострастных утех летал под высокими потолками моей спальни, крикливыми писками болея за своего царя…

— Огонь! Стреляйте, падлы! — вскрикивает Воронов, округлившимися глазами наблюдая за моим молниеносным приближением. Даже ледяной клинок в руке больше не вселяет прежней уверенности в предателя дворянской чести.

Я не мешкаю. Резкий взмах обеих рук и россыпь карт на миг повисают в воздухе, словно белые гирлянды. Смертоносные картонки уносятся в бойцов.

Каким-то чудом двое успевают выстрелить перед кончиной. Только затем острые уголки карт жалят им лица, засаживаются так глубоко в черепа, что только клещами и выдернуть.

Первая очередь уготована мне. Это пустяк. Время всё еще не торопливо, секунды пока что уподобились минутам, и я просто отхожу с линии атаки, благо прямо за моей спиной лишь окно со стеной.

Но второе ничтожество выстрелило прямиком по ослабевшей Кате. Не сбавляя шага, я швыряю новые карты вправо. Встретившись со свинцом, картонки взрываются. Пули, что летели по смертельной траектории, отклоняются в молоко. Но пара выстрелов все равно настигает воительницу. С тихим вскриком Катя падает с простреленным плечом и рукой.

И этот тихий звук женской боли становится последней каплей. Мои глаза подергиваются кровавой пеленой. Я ничего не вижу, кроме целей. Точнее кроме одной цели, ведь пять прихвостней Воронова умерли в одночасье. Картой я не обделил и Емельяна. Тот успел накрыться ледяным доспехом, и острая «четверка» лишь оцарапала ему закрытую белой скорлупой глотку, а после детонации оставила черную опалину на холодном панцире. Значит, выковыряю ручками.

Я перескакивая трупы, подлетая навстречу главному виновнику случившейся сегодня трагедии.

— Ты!!! — мычит Воронов из-под глухого шлема. — Кто ты такой, мать твою?! Как ты это делаешь?! Всё должно быть не так! Ты даже не должен стоять!

Чувствую, как грудь раздувает от гнева, словно кузнечные меха. С большим трудом удерживаю себя от броска горсти карт. Двумя или тремя картами Емельяна не грохнуть. Грандмастер, чтоб его. А если устроим в трапезной потасовку со взрывами и градами, жертв будет в разы больше. Надо уводить снеговика подальше отсюда.

— Нападай, холоп, это твой последний шанс. — Вливаю в голос как можно больше презрения. — Последний шанс показать, что ты хоть на что-то годен кроме, как бахвалиться и облизываться на спящих женщин.

С рыком Емельян атакует, воздух разрезает несколько широких взмахов, но я отступаю спиной, не допуская острию меча вспороть мне грудную клетку. До него с опозданием доходит, что ни один удар не достиг цели. Я же делаю кульбит назад и приземляюсь на подоконник. В ту же секунду Воронов, спеша следом, разряжается залпом ледяной картечью в упор. Но мне достаточно сделать шаг назад и выскочить наружу.

Приземляюсь на траву. В стороне валяется вырубленный Сеня подле газовой шашки. Подловили, когда патрулировал. Затем надышался газа и слёг. Понятно.

Воронов сигает за мной. На улице я уже не отступаю, ибо поддавки закончились. Поворачиваю голову в сторону «снеговика» и встречаюсь с ним взглядом. Ноги на ширине плеч, чуть приосанился, а взгляд серьезный-серьезный. Стало доходить, что новый хозяин усадьбы не так прост.

Он хлопает в ладони, и сноп кольев сыплется сверху. С моей ловкостью увернуться ничего не стоит. Перекат и следом кульбит.

— Ну, песий сын! Тебе хана! — рычу я, перехватив маленький ледяной дротик. — За Варяга!

Быстрый заряд биокенетики. Швыряю ледышку, и Воронов ловит ее шлемом. Взрыв. Емельяна пошатывает, но он уже разряжается новой атакой. А нет, он всего лишь включил осторожность. Между нами вскипает белая метровая скала или платформа. А сам поверх нее опрокидывает на меня залпы ледяной картечи.