Первый Романов (СИ)

— Спасибо, — принимаю бумаги.

Девушка вспыхивает счастливым румянцем. Радмила же спокойна. В глазах сосредоточенность, безэмоциональное лицо.

— Может, вам принести кофе? — спрашивает она.

— Да можно, — с улыбкой киваю, открываю папку.

Радмила бросает требовательный взгляд на Фросю, мол, иди неси, и та спиной пятится к двери, старательно не показывая ужасающую складку на пятой точке, пока не выскальзывает в коридоре. Неожиданно из-под стола выстреливает стрелой Варяг. Грифончик уносится сквозь дверь за своей подругой.

— Господин, в ваше отсутствие я открыла банковский счет от вашего имени, — сообщает Радмила. — Туда теперь поступают деньги от отца и Моржова на ваши нужды.

— Хм, а легализация? — Так удобно, но Воскресенский явно заинтересуется.

— Я сделала фиктивные договоры на кредитные займы. Нужна только ваша подпись. Отец и Еремей уже поставили, — улыбается блондинка. — Бумаги в верхней тумбочке вашего стола

— Хм, выходит, Романов взял займы у Лазаревых и Моржовых? — чешу я голову.

— Именно так, — кивает девушка, с улыбкой наблюдая за моей растерянностью.

— Хорошее решение, — одобряю. А потом смущенно произношу. — Если честно, современный финансовый мир для меня далёк, Радмила, и ты мне сильно поможешь, если возьмешь на себя все хлопоты по нему.

— Только лишь современный, господин? — в ее глазах пляшут веселые искорки.

— Ага, — пожимаю плечами. Ну подумаешь, спалился. А так будто не видно было. На каждом шагу хвастаюсь, что Царь. — Я очень хорошо разбираюсь в чеканке монет и перечеканке серебра в деньги. Да и в устройстве монетного двора в принципе.

— Оу, читали в исторической энциклопедии? — интересуется Радмила, а сама улыбается от уха до уха.

— Скорее даже, я в ней жил, — усмехаюсь.

Блондинка смотрит игриво.

— Мне очень интересно послушать еще о тех временах, где вы «жили», — сообщает низким хриплым тоном. — Надеюсь, позже у вас найдется время для меня.

Она отворачивается и уходит, виляя не только косой, но и выпуклыми ягодицами. Чертовка! Как пить дать чертовка! Ух, я тебя ночью.

Ладно, пора приступать к делам. Сперва почитаем что ли про Зябликов…

* * *

Поздним вечером в кортеже из трех машин направляюсь в «Людошу». Вообще я бы и на одной тачке добрался. Но Егерь настоял на усиленной безопасности моей царской фигуры. Причем здесь Егерь Лазаревых? Он теперь глава моей гвардии. Забрал у Аркадия, хоть старик и плакался, и ярился.

Егеря, кстати, зовут Дмитрий Егоров. Опытный боец и неплохой командир. Ну точно поматёрей Лёни.

Когда поднимаюсь на второй вип-этаж, меня сходу приветствуют.

— Мишель, сюда! — машет рукой Рита, а по ее примеру и Катя. Обернувшийся Андрей обходится дружелюбным кивком.

— Приветствую, друзья, — улыбаюсь, садясь рядом с Андреем. — А где Денис?

— Юсупова сегодня нет, — отвечает Рита, игриво на меня поглядывая. В этот раз Воскресенская оголилась намного больше. Приталенное платье без плеч и юбки выделяет грудь и длинные, как «путь из варяг в греки», ноги. Меньшикова в голубом наряде выглядит скромнее, но не менее изящно.

— Какая жалость, — сокрушенно качаю головой. — Ведь тогда я так и не увидел, как он ползает на брюхе. Думал, сегодня наверстаю.

Вся компания разражается смехом.

— Сегодня вы играете с Андреем, — замечает Катя. — Может, он поползает?

— От меня вы такой ставки не дождетесь, — выпячивает грудь сын Воскресенского. — Я предпочитаю терять деньги, а не гордость.

Подходит официант. Снова заказываю кружку меда, чему никто уже не удивляется. В том числе и челядинец.

— Мишель, пойдем танцевать, — Рита, дождавшись, когда я сделаю заказ, вскакивает. Схватив меня за руку, она тянет с дивана на танцпол.

— Не медляк же… — пытаюсь я ретироваться, лень как-то пляски плясать, но барышня взмахивает кому-то рукой, и в ту же секунду бешеный ритм клубного саундтрека успокаивается, музыка принимает плавное течение.

— Медляк! — с торжеством заявляет Рита и кладет мою руку себе на талию — прямо на декоративный широкий вырез. — Пошли-и-и!

Делать нечего. Встав, обнимаю барышню и начинаю кружить между редких танцующих.

— Ты уже придумал, Мишель? — коварно спрашивает Рита.

— Насчет чего?

— Юсупов тогда знатно позлился, и, получается, я тебе должна услугу.

Верх мастерства в общении с женщинами — это когда они сами просят нагрузить их работой. И в этом ремесле я знатно преуспел. Спасибо моей жене Анне, принцессе Византии. Эта плутовка много чему меня научила.

— Ты знаешь, почему отец вдруг позволил тебе общаться со мной? — спрашиваю напрямую.

Но девушка, резко помрачнев, отводит взгляд.

— Не будь жестоким, Мишель, — тихо умоляет она. — Обяжи меня чем-нибудь другим. Чем угодно.

Соскочила. Ну не беда.

— В другой раз, — усмехаюсь. — Я не могу разменивать усилия такой красавицы на всякие пустяки. Нужен достойный повод.

Рита розовеет личиком.

— Мишель, ты словно парижский франт! Такие слова подбираешь, что прямо ах, колени подкашиваются…Ладной, пойдем, а то на нас уже Катя косится, хи-хи, — кокетливо проводит она пальчиками по моему подбородку, не удержавшись.

Милая она всё-таки, хоть и вредная. Не дай боги, такую жену. Максимум наложницу.