Первый шаг к бессмертию, страницы дневника (СИ)

Реддл, дрожащими руками положил раскрытый дневник перед собой, достал из кармана мантии волшебную палочку. Теперь нужна кровь, информация для слепого осколка души, чтобы он знал, где ему предстоит храниться, в ожидании, когда он сможет стать новой жизнью своего владельца. Том сделал легкий взмах волшебной палочкой и тихо прошептал проклятье, перед ним появился маленький серебристый кинжал, вокруг его рукояти была искусно вырезана змея. Голова закружилась сильнее, хотя он еще ничего толком не успел сделать. Том взял кинжал и закатал рукав мантии, крови нужно не так уж и много. Холодное лезвие коснулось бледной кожи на внутренней стороне предплечья, резкая боль сейчас казалась нереальной; темные капли теплой крови медленно потекли по руке, по капле срываясь с кончиков дрожащих пальцев на белоснежные страницы дневника. Одно, два, четыре, семь, крупных темных красных пятен расцвели на страницах, впитываясь в бумагу. Том отложил кинжал в сторону и даже не позаботился о том, чтобы залечить глубокий порез. Осталось лишь заклятье, ведь это так просто. Он уже убил человека, даже трех (четверых, если считать несчастный случай с Миртл), значит, его душа должна быть достаточно повреждена, чтобы разорваться. Том сделал над собой усилие, чтобы его голос не дрожал, когда он начал произносить проклятье. Его формула была старой, с тех времен, когда приходилось целиком произносить все действие чар, до того как широкое применение получили короткие, кропотливо выведенные формулы. А может, просто не удалось подобрать одно слово, способное разорвать душу и сохранить ее осколок.

Последние слова сорвались с бледных обескровленных губ юноши. На мгновение, он даже подумал, что где-то ошибся, потому что сразу ничего не произошло…

Грудь разорвалась от боли, все силы словно в один миг иссякли, кровь закипела, он чувствовал как она горит в его жилах, причиняя невыносимую боль. Юноша пошатнулся и упал на колени, прижав руки к груди, тихо хрипел, он, отчаянно пытаясь вздохнуть, но не мог. Он почувствовал во рту привкус крови, жжение в глазах, словно они готовы были вот-вот лопнуть, хотелось кричать из последних сил, но тело не слушалось. “Я умираю” - липкий страх сковывал разум, но как только эта мысль пронзила его сознание, боль начала отступать, сжиматься в один ревущий комок, Том жадно вздохнул, чувствуя, как холодный воздух проникает в горящие легкие. Реддл лежал на холодном каменном полу, чувствуя лишь острое жжение в груди, он с трудом мог пошевелиться. По коже прошелся резкий болезненный зуд, словно ее пытаются содрать слой за слоем по маленькому кусочку, всем телом Том чувствовал невыносимый жар, словно он стоял впритык к огромному костру. Крик сам вырвался из груди, хриплый отчаянный измученный, Том увидел как от его тела отделяется что-то напоминающие белый прозрачный дым, услышал громкий лихорадочный шелест страниц. “Дым”, отделяющийся от тела слизеринца устремился к дневнику, начал парить над ним, становясь чуть плотнее, приобретая форму, он тянул за собой тело Том, приподнимая его до тех пор, пока юноша снова не встал на колени. Все в мгновение прекратилось, Том тяжело дышал, и не в силах поверить в это, смотрел на силуэт парящей над дневником.

Это был он сам, такой же Том Марволо Реддл, только полупрозрачный, его голова безвольно повисла, глаза мирно закрыты, Том, сам не зная зачем это делает протянул руку к собственному призраку, но не успел прикоснуться, как Прозрачный Том открыл глаза и медленно склонив голову набок насмешливо уставился на своего хозяина, стоящего перед ним на коленях, истекающего кровью, дрожащего, бледного, обессиленного. Лицо призрака исказила жестокая, почти звериная улыбка и он что-то прошипел. Страницы дневника снова начали безостановочно перелистываться, впитывая в себя часть души, поглощая ее, сохраняя на бумаге. Призрак становился все бледнее и бледнее пока окончательно не исчез.

Том обессилев, упал на спину, дрожащей рукой стер с губ кровь.

Он это сделал, он смог!

Радость охватила его и Реддл рассмеялся. Громко, счастливо, но отчего-то в его смехе совсем не было жизни.

Счастье от победы над смертью неестественно быстро пропало и Том тихо зарычал, от внезапно нахлынувшей на него волны гнева, юноша, пошатываясь, поднялся на ноги, чувствуя как ярость разливается по венам, заполняет все его сознание, жаждет крови, мечтает причинить боль….Но не успел Том ничего сделать, как волна чувств угасла, потухла окончательно, все чувства и желания потухли в один момент оставляя пустоту, полную апатию, из которой расползлась, подобно лозам дьявольских силков, удушающая печаль и тоска. Том никогда раньше не испытывал это чувство так ярко, он оперся о холодную каменную стену, чувствия, что от переполняющих его чувств, в глазах появилась предательская резь. Нет, он никогда раньше не плакал и теперь не собирается, чтобы с ним не происходило.