Первый шаг Некроманта

Дед по моей настойчивой просьбе рассказал пару баек из своей молодости, немного поумничал, дал наставления и довольный ушёл прочь, обещав в следующий раз взять чашку побольше и прихватить лишний ломоть хлеба. Молодому организму нужно больше есть.

Как только он ушёл, я, недолго думая, завалился спать. Наесться не наелся, но времени у меня не так много. Если не успею разогнать кровоток — окоченею, а для этого нужно отколоть от сгустка маны в голове хотя бы маленький кусочек и перераспределить его по телу.

Проснулся от першения в горле, замëрзший в край. Справил в горшок свои дела и размялся. Мышцы жутко ныли, но через силу и боль я сделал, что должно, и вновь сел медитировать.

В этот раз меня хватило на одиннадцать часов — сказалась усталость от первой тренировки. Однако у меня почти вышло. Вместо того чтобы «нагревать» весь сгусток маны, я нашёл один еле заметный бугорок и методично бомбил его сознанием.

Надо ли говорить, что после медитаций я был как выжатый лимон? Чувство будто весь день копал землю, однако результатов пока не видно. Снова пришёл Семён.

— Держи, барин, — подал он мне двойную порцию гуляша.

«Ого, мясо! Отлично, отлично», — в прошлый раз были одни кости. Белок — это то, что нужно.

— Спасибо, Семён — я этого не забуду. Как стану на ноги дам тебе и внучке твоей вольную, только подмоги ещë чутка.

Дед аж выпучил глаза от такой неслыханной щедрости. Из прошлого разговора я понял, что в этом месте есть некие крепостные — суть те же рабы, и Семён так себя именовал, в то же время приснопамятная Марфа была как раз таки из свободных и кичилась своим положением при любой удобной возможности. Особенно доставалось «ни к чему не пригодному» Семёну.

— Ах, но вы же… Вы же того, — он покрутил у виска пальцем.

Я оглянулся по сторонам, будто нас могли подслушать шпионы, прячущиеся в погребе за бочками, и жестом пригласил ему нагнуться поближе. Старый вытаращил глаза и срочно приблизил ко мне свою скукоженную ушную раковину.

— Семён, я на самом деле «не того», — после этого я снова принялся за еду, а дед долго переваривал эту информацию, — но такой лев как ты ведь давно это приметил, — я кивнул своим мыслям вслух, — раскусил в два счёта — вот поэтому я к тебе и обратился как к опытному человеку.

— А, это… Д-да, — согласился Семён, бегая по сторонам глазками, дрожащие руки потянулись к поясу. — Вы простите, барин, я…

— Валяй, — с набитым ртом разрешил ему присосаться к фляге, даже издали я почуял, какой ядрёной была эта сивуха.

— Будешь? — протянул похрабревший дед.

Я отрицательно покачал головой и вытер рот.

— Так, Семён, я знаю, ты правильный мужик, но никаких больше «будешь», ты понял? Я дворянин и фамильярностей не потерплю.

— Ох, — ударил себя по губам дед, — простите дурака, простите дурака, — он бухнулся лбом о пол и истово ударил им пару раз, ещё бы чуть-чуть, и выбил бы себе мозги — пришлось срочно схватить его за плечи.

— Но-но Семён, хватит, что ты?

— Бес попутал, это всё она самогонка проклятая, — плаксивым голосом оправдывался старик. — Что же это, вы теперь барин не дадите Ульяне вольную?

— Так, Семён, ты, похоже, не понял — я слов на ветер не бросаю, — мне понравилось, что он упомянул только внучку. — Просто у тебя своя роль — у меня своя, и мы не должны из неё выходить, ясно?

— А-а-а-а, — его глаза и рот расширились, и я смог увидеть целый ряд недостающих зубов. — Это вы знатно придумали, это… Ты… Вы голова, барин. Голова, ещё какая…

— Если я голова, то ты теперь мои глаза, Семён. Послужи мне верно, и я в долгу не останусь. Надоело притворяться — убить хотели меня братья. Так и грозили…

— Вот оно что… — поднёс заскорузлый палец ко рту старик.

— Да, Семён, у дворян всегда так — им загубить младенца много не надо. Раз, и в канаву, чтобы не лопотал. А я что? Я испужался, несмышлёный был, но потом понял: либо так, либо умереть, понимаешь?

— Какмо не понять, Артём Борисшь, бедная ты голова… — его мясистый нос шмыгнул.

— Отставить, — строго пригрозил я ему пальцем и убрал в сторону пустую тарелку с деревянной ложкой. — Львы не плачут.

— Это как? — удивился дед.

— А вот так!

— Откуда ж вам знать? — с хитрецой вдруг подковырнул Семён.

— А я в книжках читал, — быстро нашёлся я, не ожидая такой проверки от старого. — Могу и тебя научить.

— Да-а-а, — он с раздражением махнул рукой. — Нужно мне это ваше чтение? Одна досада с него — от ума горя потом не обрёшься…

— А внучке хочешь будущего хорошего? — поддел я его за больное.

Семён кхекнул, попыхтел что-то неразборчивое и насупился.

— Молодая она ещё… — наконец, выдавил он из себя.

— Так это ж хорошо, — не отпуская такой удобной возможности, додавливал я его, — быстро научится, в писари потом пойдёт, как сынок Марфы. Сам же говорил: катается как сыр в масле, деньгу загребает. Так мы твою Ульяну и пристроим — приданое соберём, жениха сам выберешь достойного.

Шах и мат.

Любовь к внучке пересилила, и дед сдался.