Первый шаг Некроманта. Том 2 (СИ)

Остатки маны я сливать не стал, а вместо этого перед ужином помедитировал. Тело за три месяца пребывания здесь укрепилось, даже черты лица стали немного другими, будто лишним мяском обросли. Мышцы уже не такие дряблые, но я не делал на них ставку. Если выбирать между умениями стихии тени и стандартными возможностями тела, то я предпочту первое.

По крайней мере, в магии я могу выходить за отведённые мне пределы при помощи гемофорсной техники. А вот физическая сила так не умножится. Я же не некромант высокого ранга. Кстати, о них. Артист показал мне ещё одну грань использования тёмного искусства. Складывалось впечатление, что эти ребята, когда брали седьмой-восьмой ранг, становились какими-то машинами для убийств. Причём на этом уровне уже чувствовался индивидуальный стиль, с которым они шли по жизни.

Артист, конечно, и близко не уровня Распутина, но я понял, почему его долго не могли поймать — эта тварь настолько живучая, что, поди, убей. Но ничего, от нашего столкновения я приобрёл гораздо больше, чем хотел. Если честно, я и не надеялся его убить — лишь припугнуть, но по ходу дела решил попробовать на зуб седьмой шаг некромантии. Силён. Единственное, что смущало — чересчур уж жёсткие изменения человеческой формы.

Будто это не люди, а уже полумонстры какие-то. Не хотелось бы терять свою сущность при взятии шагов. Ведь рано или поздно я ступлю на эту дорожку. Всё ради этого и делается.

В общем, с Артистом получилось неплохо, капкан почти сработал. Я знал, что он клюнет на провокацию и сольёт большую часть своих сил на меня. В будущем я, конечно, выслежу эту мразь и покончу с ним, а сейчас пусть забьётся в самую глубокую нору и зализывает раны. Ему ещё долго собирать новых приспешников.

Ваня всё ещё находился в лёгком недоумении от случившегося и провёл полдня в церкви.

— С ним всё будет в порядке? — спросила Ривка, когда мы лежали в кровати, отходя ко сну.

Её нежные пальцы медленно массировали мне голову.

— Ничего, перебесится, он сильнее, чем кажется, — ощущения были такие расслабляющие, что я заснул посреди этой фразы.

Ривка потушила свечку и накрыла обоих одеялом, но долго не засыпала, смотря в безмятежное лицо барона.

Пробуждение было бодреньким. Манипуляции с маной пошли на пользу. Я рвался в бой и встал очень рано — в четыре утра. А вот Ваню пришлось чуть ли не пинками приводить в чувство. Он облился студёной водой, лениво пожевал бутерброд с чаем, и мы приступили к медитации.

Холодная пелена окутала мою голову.

Погружение на второй план бытия.

Тренированное сознание и его клон после длительной атаки на сгусток отщепили ещё один кусочек маны. Он попал в манаток и нарушил баланс, даря своему хозяину прорву энергии. По ощущениям нам оставалось сеансов пять до полного исцеления. А дальше пойдёт работа на качество.

— Ну как? — спросил меня Ломоносов после моего двухчасового отсутствия.

— Порвём их всех! — я широко улыбнулся и демонстративно сжал кулак.

Монстрам, что мне сегодня попадутся, ох как не повезёт.

Глава 19 Ликвидаторы Его Величества

Андрей Викторович Шпульц любил пить чаёк по утрам с сушками. Он уже давно лично не участвовал в ликвидаторской деятельности по соображениям возраста. Потому старался наладить как можно чётче административную работу Бастиона.

Ритуал с чаепитием совершался неукоснительно каждый день — это позволяло ему настроиться на правильный лад. Сегодня должна была приехать проверка из Москвы, потому этот день был важен для него.

Аккуратным движением глава города-крепости макнут мучную сладость в кипяток, и сразу же надкусил, всасывая вкус и чая, и сушки. Что ни говори, а ради таких моментов стоило жить. Внуков он уже спровадил с этого места, жена давно умерла, и семейные дела не держали его в узде, так что всё, что ему оставалось — это отдаться любимой работе.

Каждый день он задерживался допоздна. А вечером шёл на полигон и разминался, чтобы окончательно не превратиться в развалюху. Больше всего он боялся стать обузой для родни. Потому тщательно следил за своим здоровьем.

— Андрей Викторович, простите, можно? — постучал в дверь его адъютант, хороший парень, сын одного честного Вологодского помещика.

— Проходи, Миша, что там случилось? — Шпульц как раз доел свою сушку и вытер руки, перед тем как взять протянутые бумаги. — Это что?

— Разрешение на выезд пяти групп клириков, Ваше Превосходительство.

— А мы разве вчера что-то закрывали? — непонимающе посмотрел на него комендант.

— Никак нет, это сегодняшние свежие зачистки.

— Пять брешей? — удивлённо вскинул он бровь. — Это не ошибка? Я же не давал приказа экстренным рейдам. Кто курировал операцию?

— Эмм, — замялся адъютант, — тут указано, — он согнулся, показав пальцем на участников вылазки. — Я сначала не поверил, но на всякий случай переспросил: в документе всё верно.

— Два?! Два человека? — Шпульц в первый раз такое видел. — Барятинский, Барятинский… Это тот, которого Хрис… Господин Бенкендорф взял к себе?

— Так точно.