Первый шедевр

– Дети такие, ага. Там есть подпись художника?

– Вроде нет, – ответил Тим, вглядываясь в картины. – У тебя есть что-нибудь интересное?

– Если нет клейма – не трать время на них время. Я нашел кабинет, но пока не вижу сейф.

На безрыбье Тимоти скинул в сумку какие-то винтажные настольные часы. Ему казалось, что он попал в роскошный гостиничный номер, но никак не в дом миллионера. Бюро и шкафчики из редкого красного дерева, диваны и кресла, стилизованные под конец 19 века, огромный телевизор, но все какое-то необжитое. Ни в одной вещи, которую он тут видел, не было жизни, даже никаких фотографий. Как будто постояльцы съехали из номера час назад, оставив легкий беспорядок. Его не оставляло чувство, что они забрели сюда совершенно зря.

Он побрел по длинному коридору, недалеко от гостиной он приметил осколки стеклянного бокала, чуть дальше заметил едва уловимый свет под неприметной дверью. Тимоти нажал кнопку на рации:

– Жирный, тут свет горит – похоже в подвале.

– Принял. Может сейф там, в кабинете голяк…

– Здесь вообще везде голяк, Фуллер, эта наводка не стоит и десятки.

– Я поищу ценные бумаги или акции, если найдешь сейф – маякни, – закончил Фуллер.

– Херакни, – передразнил Тим, открывая дверь.

* * *

Грегори едва стоял на ногах: сказывалась усталость всего дня, пять или шесть стаканов виски и общее эмоциональное состояние. «Ты ничтожество, ты ничего не можешь придумать», – с этими мыслями он почти загрунтовал холст. На месте, где была придуманная Оливией девственница, теперь не было ничего, хоть сквозь белую краску все еще и проглядывали темные полосы.

До уха Грега донеслись странные звуки сверху. Кажется, какие-то радиопомехи. И голоса. И тихий звук шагов. Дверь медленно открылась. Оливия вернулась? Или сэр Николас решил неожиданное нагрянуть?

– Херакни, – послышался сверху грубый мужской голос.

Это точно не сэр Николас!

Волна паники захлестнула Грегори, смывшая опьянение и усталость, из дрогнувших пальцев выпала кисточка, приземлившаяся на обмасленный краской полиэтилен. Бей и беги. Бей или беги. Мышцы напряглись, но мозг отказывался подсказывать какое-либо решение. Грегори часто дрался в детстве и юности, но очень редко выигрывал. Откровенно говоря, он никогда не выигрывал в драках. Взломщик начал спускаться по лестнице. Что делать?! Неожиданно выскочить и стащить за ноги по лестнице? А если он вооружен? Если он просто здоровый мускулистый мужик, который вырубит его с одного удара?

Прятаться! В подвале полно места. Заберись за стеллажи и не дыши! Не оставляй следов! Здесь все в краске! Двумя прыжками Грегори сиганул в темноту, скрывшись за стройматериалами. И задел стеллаж! Баллончики с краской опасно зашатались. Не падайте! Ради всего святого, не падайте!

Баллончики устояли. Грегори опустился на колени, вглядываясь в единственное пятно света, на которое вышел долговязый худой парень в черной трикотажной куртке, с балаклавой, скрывающей лицо. Через плечо у него перекинута огромная сумка, по виду почти пустая. Гость стянул с лица маску и глубоко вздохнул.

– Жирный, похоже: в доме кто-то есть, – сказал мужчина. Грегори заметил у него в нагрудном кармане черную рацию.

– Здесь должна быть только эта бабенка, Куки. Прием, – ответила низким грубым голосом рация.

– Внизу огромная картина и все к херам залито чертовой краской. Прием, – незнакомец с большими глазами на выкате и лошадиным лицом говорил на кокни[3].

– Может, эта сучка малюет картины. Ничего не получилось, она расстроилась и уехала. Прием.

– Не знаю, – незнакомец провел пальцем в перчатке по холсту. – Краска совсем свежая, а еще здесь воняет перегаром.

Грегори пытался не дышать. Сердце готово было разорвать грудину, к горлу подкатил ком. Его вот-вот вывернет! Держись, Грегори! Не вздумай блевать! Это вопрос жизни и смерти. В спину его кольнуло что-то металлическое. Мастихин! Маленький мастихин, весь в темной краске, который он засунул в задний карман. Дрожащей рукой он достал инструмент и, вцепившись в лакированную деревянную ручку, выставил перед собой.

Кого ты пытаешься рассмешить, Грегори?

– Ты видишь кого-нибудь в подвале, Тим, – спросила рация.

– Не называй меня по имени, идиот, – ответил Тим. – Здесь огромный подвал, заваленный всякой херней.

Мужчина перешагнул огромное масляное пятно на полиэтилене и сделал еще шаг в сторону стеллажей, всматриваясь в темноту. Грег едва мог совладать с паникой, ему казалось, что этот Тим смотрел прямо на него. Художник пытался себя успокоить, что тот не видел в кромешной темноте, но тут тощий парень включил фонарик. И направил в его сторону.

Грегори вскочил на ноги, выставив мастихин перед лицом, а левую руку он согнул в локте и поднял – как фехтовальщик. Он случайно толкнул плечом стеллаж, с которого – таки упали баллончики с краской, покатившиеся к грабителю.

От неожиданности вор подпрыгнул и округлил глаза. Это надо использовать! Грегори, как будто в руках у него как минимум шпага, сделал выпад, долговязый попятился назад и почему-то потянулся к штанам. Пушка! Он достал револьвер! Вот и всё, Грегори…