Первый (СИ)

В динамике снова тишина. Звенящая, раздражающая. Я продолжаю:

— … вела интимные переписки с моим другом, светила гениталиями на всю сеть. Ты читала, что писали о нас? Шлюха и рогоносец. Заебательская пара!

Алина не сразу отвечает, мешкает.

— Знаешь, я всегда была уверена в твоей верности, несмотря на частые командировки. Теперь же сгораю от мысли, что мой муж трахает каких-то посторонних девок. Как ты себя при этом чувствуешь? Сравниваешь? Меня представляешь? Это всего лишь месть с твоей стороны. И, должна признать, достаточно жестокая.

Я не спешу отрицать. Может, и месть — потом разберусь.

— Адекватного диалога у нас не выйдет, Аль. Когда трахаю другую — возможно, в чём-то сравниваю. Но тебя не представляю, извини.

Завершив вызов, прячу телефон в карман. Не успев выдохнуть после утомительного разговора, чувствую, как кто-то обнимает меня со спины. Судя по ненавязчивому сладкому аромату, который мгновенно проникает в ноздри — Жека.

Оборачиваюсь, притягиваю её к себе и обхватываю лицо ладонями. Глаза полыхают, щёки раскраснелись. Я хочу её весь грёбаный вечер.

— Юля и Антон уже попрощались, — сообщает Женя. — На твой номер я не дозвонилась. И… вдруг испугалась.

— Не волнуйся, я без тебя не уйду.

На алых губах тут же расцветает улыбка. Я веду большим пальцем по нижней, надавливаю. Меркулова покорно приоткрывает рот и соблазнительно лижет. В памяти вспыхивают картинки. Надо повторить.

— Пойдём в номер? — спрашиваю.

Снова покорно кивает, ластится.

Удивительная вещь. Я отталкиваю её словами и поступками. Порой так грубо, что хочется самому себе втащить. Она же никуда не уходит. Стремится сильнее, льнёт ближе. Дарит тепло, ласку и добро. С лёгкостью отдает в мои руки своё хрупкое девичье сердце. Можно слегка переусердствовать и разбить, а можно надежно защитить.

Даже интересно: на сколько ещё хватит её влюблённости?

Глава 32

Евгения

— У тебя замечательные друзья, Андрей, — восхищенно проговариваю. — Общительные, весёлые. Сначала мне казалось, что мы не поладим из-за возраста, но всё прошло просто прекрасно. Как думаешь: я им понравилась?

Взяв бокал шампанского, поднимаюсь с мягкого кресла и подхожу к краю балкона. Мы в номере, продолжаем вечер. Только уже тет-а-тет.

— Понравилась, конечно.

Резкий порывистый ветер развевает мои волосы. Я делаю глоток игристого, довольно прищуриваюсь. Чувствую себя чуточку пьяной и много — везучей. Нет, правда. Жизнь прекрасна: перед глазами море, а за спиной — шикарный мужчина. Могла ли я мечтать о таком хотя бы месяц назад?

— А тебе? — спрашиваю негромко, но достаточно чётко, чтобы услышать.

Оборачиваюсь, смотрю в упор. Бакурин затягивается кальяном, сидя в кресле. На его рубашке расстёгнуты верхние пуговицы, поза расслаблена. Я бы тусовалась с ним здесь до самого утра.

— И мне, — со всей серьёзностью отвечает.

— Как давно?

Гонщик выдыхает сладкий дым, задумывается. Волоски на коже наэлектризовываются от многозначительного взгляда, который блуждает по всему телу от макушки до пяток.

— Если бы не нравилась — мы бы не поехали вместе отдыхать.

— Слушай, ты ловко увиливаешь от прямого вопроса, — заливисто смеюсь. — Помнится, ещё не так давно утверждал, что неумелые целки тебя не вставляют.

— Было такое. Но ты уже не целка.

— С утра — нет.

Мне хочется вытащить из Андрея больше информации, но я не рискую. Всё складывается более чем отлично, но настолько хрупко, что едва ли это можно назвать устойчивой конструкцией. В любой момент от простого неуместного слова она может развалиться.

— Знаешь, я сегодня была немного шокирована, когда впервые услышала о таком формате отношений, как у Антона и Юли, — перевожу тему. — Не знала, что подобный вообще существует.

— Проживёшь в браке от пяти лет — и не такое услышишь, — усмехается Бакурин.

— Почему?

— Существует фундаментальная база эротизма, Женя. Это эффект новизны, запретность и дистанция. В длительных отношениях новизна уходит, запретности стираются в ноль, а дистанция сокращается до критического минимума. Каждый работает, как может, над тем, чтобы удержать страсть в браке. Кто-то — как Юля и Антон. Если по взаимному согласию, то почему бы и нет?

Я допиваю шампанское до дна и возвращаю бокал на низкий журнальный стол. Андрей пытается перехватить меня за руку, но я снова ускользаю к перилам балкона и упираюсь в опору бёдрами.

— Радикально. Вы с женой тоже практиковали подобное?

Гонщик тут же качает головой.

— Нет, хотя должен признать — это далеко не плохой вариант. По крайней мере, честнее, чем изменять и лгать партнёру.

Я напряженно тру лоб. Вспоминаю разговор с Инной накануне ДТП. Она утверждала, что размолвка между Бакуриными состоялась по причине частых командировок гонщика и его измен.

— Смелее, — подначивает Андрей. — Пока я довольно нетрезв и болтлив, можешь задавать вопросы. Постараюсь ответить на все.

— Ладно-о, — довольно тяну. — Тебя можно назвать честным человеком? Я имею в виду, изменял ли ты своей второй половинке?