Первый (СИ)

— Пока не попробуешь — не узнаешь! — Откликнулся маг, поднимая клинки. — Атакуйте в полную силу, а я постараюсь не отстать.

Девушка сделала то, что не сделала бы никогда на тренировке с мастером. В тот же миг бросилась навстречу оппоненту. Она напала неожиданно, быстро, при этом взявшись за острие ладонью, подцепила выступающей гардой колено Форста и повалила его на палубу.

— Господин граф, простите, но вы сами просили атаковать в полную силу. — Сказала она, восседая верхом на обезкураженном парне.

Форст посмотрел на приставленное к шее лезвие, улыбнулся и ответил.

— Естественно, иначе бой был бы не интересным. — С этими словами он дотянулся до волос девушки и потянул назад. Через мгновение уже парень прижимал девушку к палубе.

— Что вы себе позволяете, мужлан! Как вы смеете? — Возмутилась благородная леди, а Форст даже опешил, попытался встать с благородной дамы, но не тут-то было.

Илла схватила за рубаху пришедшего в замешательство парня и, спустя пару секунд, снова была "на коне".

— Вас так легко ввести в заблуждение, граф. — Она улыбнулась и сильнее прижала ногами руки противника, клинок снова был у шеи Форста.

Тот не остался в долгу, дотянулся ладонями до ягодиц дамы и… дама взвизгнула! А маг снова был сверху.

— Как и вас, миледи. — Вернул он улыбку.

Илла попыталась выбраться и каким-то образом освободила руку, тут же ударив Форста в пах. Легонько. Парень скорчился от боли, а она снова забралась на него верхом.

— Признайте уже своё поражение, граф, — произнесла она со скучающим видом. — Это же в ваших интересах.

Девушка, увидев муки от испытанного магом подлого удара, расслабилась и даже не стала сковывать ему руки. А зря. Пробегающий мимо рыжеватый хорёк-летяга был коварно схвачен и со словами: "Крыса!" — брошен в лицо маркизы. Крики девушки были слышны за много лиг вокруг.

А в это время на мостике собрались офицеры.

— Может прекратить эту возню в партере? Это уже не фехтование, это какой-то бордель.

— Зачем, Валенти? Вспомни себя в его возрасте. Хотя ты не далеко ушёл по годам. Да и тем более, они нравятся друг другу. Разве не видно? — Удивился Корвус.

— Он прав, Валенти. — Артус встал на сторону военного. — Девочке выпала не лёгкая доля — это её развеет, отвлечет от дурных мыслей, тем более, что…

— Что?

— У неё теперь тоже нет родных.

Корвус и Валенти повернули головы к капитану.

— Объяснись.

— В порту, я слышал о том, что королевство Алузия охвачено войной, а всех претендентов на трон вырезали под корень, некие Селинги были в их числе, и я склонен подозревать, что монахи, плен и дворцовый переворот — звенья одной цепи. — Пояснил Артус.

— При ней об этом ни слова. Пусть немного отойдёт от прежних переживаний. Да и стоило бы уточнить, прежде чем сообщать дурные вести. Вдруг, не всё так плохо?

Глава 24

К вечеру они пристали к неизвестному острову. Он не был большим, чуть менее четырёх километров в диаметре. Спустили в шлюпки тела погибших стражников и доставили их к земле. Они хранились в «морозильнике», там обычно помещают скоропортящиеся продукты на корабле, вдобавок под потолок вешают Око Холода — магический артефакт, поддерживающий нулевую температуру вокруг себя. Стоил он довольно прилично, но на оборудование Элизабет не скупились.

В полночь пылали пять больших костров, унося вместе с дымом страх и боль воспоминаний, оставляя гнетущую пустоту под сердцем. Собратья по оружию отдали им последнее воинское приветствие, а Форст не скупился на салют из огненных шаров, почти полностью осушив свой магический запас. Эти мужчины пошли в бой по первому слову своего командира. Не отказали даже в таком, казалось бы, безнадёжном штурме.

Что такое пара десятков легковооружённых пехотинцев для укрепленной усадьбы с не слабым гарнизоном? Ведь, там держали рабов на "перевоспитании", и люди, работающие в этой сфере, знают с какой стороны взяться за меч. Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд. В словах: легковооружённых пехотинцев — пропущено слово морских. Это накладывает свой отпечаток на каждого, кто сходит с палубы военного корабля. А работорговцы… На то они и работорговцы — жалкие трусливые гниющие душонки. От кого-то воняет чуть больше, от других чуть меньше, но запашок всегда при них. И охрана де Ловерго не могла не знать, чем занимается их хозяин, раз их честь, их совесть позволила служить подобным отбросам, то они сами ничем не отличаются от тех, пред кем пресмыкаются.

По крайней мере, так думал Форст, рабство ему было противно до глубины души. Воспитанный вольными людьми он и думать не смел кого-либо пленить с целью продажи. Взять болтливого часового, выведать секреты, обменять на своих людей — порой это военные необходимости. Но сугубо потребительское гражданское пользование…