Первый среди равных. Книга II

Я сфокусировался на почти готовой сфере разума. До её формирования мой статус так и оставался на уровне Пробуждённого. Обычно первые сферы юные маги создавали ещё на первом курсе Академии, если не сделали этого раньше под контролем родовых преподавателей. Первая базовая сфера и достаточный багаж знаний позволяли претендовать на звание адепта первого круга. И Артём Алексеевич не зря так гордился своими достижениями, потому что далеко не у всех студентов получалось достичь подобного к моменту окончания первого курса.

Что касается меня, то я наконец смог добраться до второго шага на пути своего возвышения и создать первую сферу. Вот только она немного отличалась от тех, которые были приняты для всех магов в Российской Империи. Если точнее, то это была не совсем сфера, потому что верхняя часть созданной структуры была сознательно искривлена. Именно этот дефект требовал тщательной проработки и точности. Потому что только с его помощью я мог полноценно задействовать второй из моих аспектов и создать верхнюю часть сферы, превратив её в восьмёрку.

Но даже так разница в восприятии была колоссальной. Я словно до этого момента ходил с повязкой из тонкой ткани на глазах и кусочками ваты в ушах. Звуки и краски стали в разы более чёткими. Место размытых цветных потоков, в которых с трудом можно было различить отдельные аспекты, заняли идеально чёткие линии. Стали видны потенциалы и объемы маны. Теперь я мог правильно оценивать силу навыков зверей или мощь атакующих магов.

Лес вокруг приобрёл совершенно другие очертания. Сразу стали заметны признаки влияния аномальной зоны. А когда я вернулся к вездеходам, то неожиданно понял, почему Аршавин расставлял ловушки в таких странных местах. Не знаю каким чутьем Шатун определял подобные точки, но в месте установки капкана проходило сразу несколько тонких потоков трёх разных цветов. Сильные звери шли по этим нитям, как по путеводным ручейкам, которые подпитывали их силы.

— Можем ехать дальше, — усаживаясь на своё место в вездеходе, произнёс я. — Ещё одна ловушка, а потом будем определяться, что делать дальше.

Машины тронулись с места, а Ратай с интересом смотрел на меня. Слабый дар, который даже невозможно было привязать к какому-то конкретному аспекту, позволял Аршавину ощутить, что во мне что-то изменилось. Но что именно он понять сразу не смог. Я улыбнулся и создал над ладонью небольшую сосульку.

— Первая сфера, — понятливо улыбнулся Аршавин. — Поздравляю, Ярослав Константинович. Это большое дело и я искренне впечатлён вашим упорством и скоростью возвышения. Мало кто способен достичь подобного самостоятельно.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Что с традицией, о которой ты говорил недавно? Мы уже на границе с аномальной зоной…

— На границе, но не за ней, — коротко ответил Ратай. — Терпение, ваша светлость. Мы почти на месте.

Когда вездеходы перевалили очередной холм, я вдруг ощутил, что мы действительно оказались очень близко от той самой границы, о которой всё время говорили. Для меня она была такой же чёткой, как если бы через лес шла здоровенная бетонная стена. Я даже в окно выглянул, чтобы убедиться, что ничего подобного нет.

Вокруг нас был лес. Вполне обычный, если не считать множества линий разных аспектов. В основном синих. Поэтому в землях рода чаще встречались звери с аспектом воды. Но хватало и других. А чуть дальше тянулась граница аномалии. Она сплеталась из множества силовых линий, формируя невероятно сложную и хаотичную конструкцию. Если такое творится на окраинах, то ничего удивительного, что внутри всё меняется под влиянием аспектов.

— Здесь, — когда мы вышли из машины, остановился в шаге переплетения силовых линий Ратай. — В этом месте проходит граница, Ярослав Константинович. За ней уже всё иначе.

— Это видно, — спокойно произнёс я. — Давно там не был, Шатун?

— Давно, — честно признался Аршавин. — И честно скажу, что свой первый заход в аномалию помню, как сейчас. Тогда ещё обычным Гриднем был. Много о себе думал и считал, что старшие глупости всякие выдумывают.

— И что же заставило тебя передумать? — с интересом спросил я.

— А мы тогда с отцом вашим в дальний рейд пошли, — негромко ответил Ратай. — Меня только в ближнюю дружину приняли. Радости и гордости немеряно было… Ну я и умолчал, что до этого ни разу не был. Вроде как, меня же в дружину Разумовских по рекомендации приняли. А как выяснилось, что не знает меня аномалия, так и беды начались.

— Не понял… — озадаченно посмотрел я на Шатуна. — Что значит аномалия не знает? Только не говори мне, что вы этому месту свой разум приписываете!

— Не совсем разум, ваша светлость, — упрямо набычился Ратай. — Но что-то в этом месте есть. Каждый, кто границу эту проходит, считай второй раз рождается. А при рождении имя положено. Если нет второго имени, то зона гневаться будет. Проблемы всякие подкидывать и тварей на тебя выводить особо сильных.

— Так может и не плохо это? — с сомнением посмотрев на собеседника, спросил я. — Если сильный зверь идёт, то это для добычи выгодно. Так?