«Первый». Том 5

— Когда? Ведь я тебе только что об этом сообщил.

— Мысль, Пух, она быстрее всего, может быть, даже быстрее света. В общем так, когда все книги и рисунки будут готовы, сразу сообщи мне в чате клана. Нужно будет в реале много чего сделать по этому поводу.

Ответственный и основательный Пух превратил одну из комнат моего дома в художественную мастерскую, причем сделал это уже через пару часов после нашего разговора. Три мольберта, три палитры, целый ящик кистей всех видов и размеров.

Краски, переносные магические светильники, подрамники, ткани и еще тысяча мелочей, названия которых я просто не знаю. Даже три блузы и берета. Очевидно, что именно так Пух и представляет себе художников, и рассчитывает нас с Лизкой во все это посвятить. Я не против, а за Лизку не поручусь. Что ей в голову придет или в то место, которым она решения принимает, не знает никто.

— Мих, я все подготовил, книги мне в библиотеке разрешили взять, они не особенно ценные. Я оставил залог — сто золотых.

— Пух, лучше и быстрее все это сделать было просто невозможно. Где Лизка?

— Увидела все это, хлопнула себя по щекам и убежала.

— Это к дождю. Или еще какая-нибудь пакость приключится.

— Какой дождь в подземном городе?

— Вот и я опасаюсь, что это какой-то особенно гадкий будет дождь. Ладно, это я шучу, может быть и пронесет в этот раз. Давай пробовать. Я почитаю пока, спасибо за обилие закладок, а ты начинай творить, я по ходу дела буду приобщаться.

— А вот и я!

Лизка появилась с огромной сумкой часа через два, за это время я просмотрел то, что Пух выделил для меня закладками в книгах, а сам Пух нарисовал десяток эскизов на заданную тему.

— Вижу, что в сумке?

— Не скажу.

— Пух, кто шевелится у нее в сумке, и чем мне это грозит?

— Это Хома, он нам в столичном зоопарке понравился, и Лизка его там, как бы это сказать…

— Я его освободила. Он такой пусечка. Я его буду рисовать.

Зная Лизку, я отошел подальше.

— Лизка, что значит освободила? Кто такой этот хома? Стой, зараза. Не доставай его.

Но было уже поздно, не обращая на мои вопли внимания, она достала из сумки здоровенную летучую мышь. Размах крыльев с метр. Черная с темно-серыми пятнами. На морде большую ее часть занимали огромные красные светящиеся глаза и клыки, с которых стекала жидкость черного цвета.

— Пух, кто это?

— Пещерный убийца, самое ядовитое существо в Терре. Во всяком случае, так было написано на его клетке.

— Ах ты моя лапочка, иди ко мне и ничего не бойся, я тебя в обиду плохим дядям не дам.

Лизка по-хозяйски окончательно вытащила монстра из сумки и посадила его на стол. Зверь шипел, тревожно смотрел по сторонам, но Лизку не трогал.

— Пух?

— Она с ним как-то справляется. Не знаю, как. Его недавно поймали где-то в пещерах у Великого озера и привезли в Столицу. В зоопарке никто не знал, чем его кормить и как содержать, он такой первый попался. Там думали, что он умрет скоро, ничего не ел и не пил. Сидел грустный и умирал. Лизка к нему в клетку вошла, к ужасу смотрителя, и они как-то подружились. Мы туда ходили часто проведать, а вчера она его принесла сюда. Боюсь даже спрашивать, как она его из зоопарка забрала.

— Вот и не надо. Он бы там умер, а здесь он под крышей живет и вон какой теперь счастливый.

Я посмотрел на монстра недоверчиво. Если это он так выглядит, когда счастлив и в добром расположении духа, то как же он выглядит, когда собирается кого-нибудь убить? Или он в обоих случаях так жутко выглядит?

— Малышка, ты кушать хочешь?

Лизка достала из сумки коробку, а из нее крысу. Мелькнула черная тень, и крыса из руки Лизки исчезла. Прыжок, атака и заглатывание жертвы произошли одним движением.

Зверь довольно заурчал, и Лизка подвинула его поближе к свету.

— Вот, теперь я буду его рисовать.

— Глупости, рисовать ты будешь порталы, как и все мы. Это важно,

— Ладно, но пусть Хома у нас поживет, на чердаке. Ему там нравится.

— У меня есть чердак? Он закрывается?

— Да, в каждом доме есть чердак, там задвижка есть.

— Ладно, пусть пока будет, там дальше посмотрим.

Хома сидел и таращился на нас и на все окружающее, а мы втроем соревновались в мастерстве. Я и раньше за собой это знал, а сейчас дополнительно убедился, что художник я никакой. Даже Лизке лучше удавалось, хотя все ее порталы чем-то Хому напоминали.

У Пуха получилось лучше всех. С первого раза он нарисовал очень похожий, на увиденный мной в книге, портал и тут же активировал его. Возникло марево, и Пух бросил туда кисточку. Достигнув рисунка, кисточка исчезла. Я восхитился и похвалил Пуха, а Лизка почему-то расстроилась:

— Ну и куда ты кисточку дел? Она же денег стоит.

— Лизка, не ревнуй, у тебя тоже неплохо получается. Скоро и ты сможешь повторить успех Пуха.

— Не хочу повторять, хочу быть лучшей.

— Хочешь? Будь. Сиди и рисуй. Пух, а ты куда в самом деле кисточку отправил?

— Если честно — в Хому, но у меня пока не очень получается. Предметы исчезают, но куда они попадают, я не знаю. А что у тебя получилось?

Молодежь с интересом подошла к моему мольберту.

— Знаешь, у Хомы и то лучше бы получилось, даже у курицы, которую Хома на обед съел, и то вышло бы более похоже.