«Первый». Том 8. Часть 2

— Живут богато, но скучно. Не умеют они радоваться жизни. Все в заботах, как бы работу не потерять, как бы начальнику угодить, как страховку выплатить. Так вся жизнь и проходит. Я бы — как они не хотел. Зачем эти машины, коттеджи, бассейны, если тоска и скука.

Но это их дело, мне жаль их, им жаль нас. К нам с Кончитой там простые люди хорошо относились. Часто подвозили, особенно там, где на велосипедах ездить запрещено. Один раз даже коп на своей машине подвез, он из наших был из латинос, как там говорят. Посоветовал, как лучше до Канады добраться.

Угощали нас, это было кстати, деньги быстро кончились.

— А деньги ты кончено с собой специально взял и именно доллары.

— Ну да. Было там в том доме разрушенном немного. Все равно хозяева страховку получат, а нам они очень пригодились. Слушай, а ты сильно торопишься? А то давай к нам в деревню на праздник?

Черт, а когда у меня в последний раз был праздник? Не в игре и не на конспиративной квартире?

Вот так открыто и на глазах у всех посидеть, поговорить с интересными, хоть и мало знакомыми людьми, выпить домашнего вина, музыку послушать и просто отдохнуть от забот. Хоть ненадолго. Время свободное ведь появилось из-за удачной смены самолета. Прилетел раньше и всё намеченное успею сделать точно.

— Давай. Хочу на это посмотреть. Пишут у нас в России о Кубе много, да и Хемингуэй здесь долго жил.

Но сначала мне всё же хотелось бы перекусить и в центр компании Терра зайти и я хочу съездить на могилу Фиделя.

— Фиделя? Это же в Сантьяго. На востоке. Через всю страну ехать надо, он там родился и завещал похоронить его там.

Этого я не знал, был уверен, что человека такого уровня похоронят в Столице. На местном аналоге Красной площади.

— И что? Островок у вас крошечный, дороги не плохие.

— Крошечный? Да у нас самый большой остров в мире.

— Больше Гренландии?

— Такой страны я не знаю, но Куба больше и лучше. Но Россия ваша, конечно огромная.

— Это верно. Лететь на самом быстром самолете через неё родную раза в три дольше, чем на твоем форде до Сантьяго доехать.

— Я туда не ездил сам, но было бы интересно. Но это часа три точно добираться.

— Завидую я вам. В моем родном Петербурге иной раз в пробке больше стоишь.

— Ленинград. Зачем вы переименовали? Хорошее название.

— Для меня он и то и другое. Ленинград — это больше связано с блокадой, когда финны и немцы почти миллион жителей голодом и холодом уморили.

— А финны это кто? Фашисты?

— Нет. Это небольшая страна на севере Европы в ту войну они союзниками были у немцев. И на их совести половина жертв блокады Ленинграда.

— Мы в школе проходили. Вам было трудно, но вы выстояли и победили. Финнов этих наказали? Русские люди — добрые, но такое прощать нельзя.

— Думаешь? Быть может мы и в самом деле слишком добрые, но побеждать всех врагов нам это не мешает. Так что? Покатаешь меня?

— Хорошо, товарищ. — последнее слово в устах кубинца на ломанном русском звучит забавно, но все равно приятно. Оно у нас из обихода вышло в начале девяностых, точнее поменяло свое значение. В союзе все волей неволей были товарищи. Хотя исконный смысл был утерян ещё раньше. Первоначально товарищи это торговые партнеры, занятые продажей одного товара. Товар — товарищи.

Перекусили мы знатно. Пабло привез меня в маленькое заведение общепита, здесь их называют песо ресторанами, на окраине города, где его то ли родня, то ли односельчане приняли нас обоих, как родных и накормили вкусной, хоть и простой едой. Крокеты с расплавленным сыром, чурос, паэлья.

Немного острее, чем я привык, но это же Куба. Район скорее рабочий и туристы с их привычкой платить не глядя здесь скорее несбыточная мечта работников подобных заведений.

Заплатил я два доллара и их приняли в оплату с радостью. Мой временный шофер сообщил всем, что я из России и Диего Сантеро — директор заведения оперативно вернул доллары и предложил заплатить игровым червонцем в Столице. Там у него тоже что-то в этом роде. Честного слова ему достаточно, даже клятвы всеми богами не нужно. Тут же он мне подробно рассказал, как его там найти.

Обещал скидку и мне и моим друзьям. Всё это так быстро, что я слова вставить не успел. Только после того, как он вылил на меня всю эту инфу я смог вставить пару замечаний:

— Диего, а почему вы тогда со мной не на русском языке говорите? Минутку. Сенной рынок? У вас там трактир?

— Язык у вас очень сложный, так что у нас там на обслуживании клиентов русские работают. А на кухне все свои. Чтобы ваши люди чувствовали себя как дома, я там одного пьяньчугу пригрел. Постоянно напивается. Атос зовут, как мушкетера. Не слышали?

— Дюма я читал и фильмы смотрел. Но игрока с таким ником не знаю. Чем он интересен?

— Очень странный. Пьёт много.

— Этим русских удивить трудно.

— Это правда. Все это знают, но от него постоянно кошками пахнет. Вот как вы это объясните?

— Что? Что здесь странного? Хотя кошек я в Столице и в самом деле не видел. Это редкость?

Минутку, что-то я припоминаю. Впрочем, не важно. Обещаю вам при первой возможности заглянуть к вам в первый кубинский ресторан на Терре.