«Первый». Том 8. Часть 3

— Пойду и всё. Ты мне должен, а я такого не видела и больше не увижу. Только в кино, но там лажа. Я похудела на два килограмма — вообще-то поправилась на один, но в прошлый раз я ела такие же печенюшки, и прибавила три килограмма. Так что я в плюсе.

Без женщин жить нельзя, но с ними иногда так трудно…. Вот кто мне объяснит, чтобы это значило?

Ладно про кино, но печенюшки-то причем? Худеть она в притоне собралась? От переживаний? Спрашивать не буду. Себе дороже. Взять её на встречу что ли? Вдруг поумнеет? Вряд ли конечно, но вдруг? К тому же помогла с поиском.

Бар «Челленджер» местечко ещё то, даже для этих мест. Пойманный у Волмарта таксист обрадовался парочке выгодных клиентов, но резко поскучнел, услышав адрес. Взял пятерку сверху но высадил всё же в паре кварталов не доезжая до места, ждать отказался наотрез, уехал пулей.

По дороге к бару из темноты вышли трое, Валя вжалась в меня, пытаясь сделать вид, что её здесь нет, а это маленькая и незаметная часть меня. Лица у негров в темноте рассмотреть сложно, но подойдя ко мне ближе, они что-то для себя поняли и передумали. И правильно.

Что интересно, так это реакция моей новой способности. Страха и угрозы я не почувствовал. Должно быть, у ребят были только ножи или другая причина, но мимо них я прошел спокойно и даже не обернулся. Хотя Валя сделала это за меня раз двадцать. А ведь она права. И в самом деле, похудеет здесь за один вечер килограмм на пять.

Бар я бы не узнал, если бы заранее не уточнил место. В самом деле, кому нужны вывески? Те, кому надо, и так знают. Колокольчик. Ну куда без него. Руку после касания дверной ручки очень захотелось вытереть, а лучше помыть, но я удержался. Бармен смотрел на нас, как опытный мясник на вырезку. Как будто пытался понять, какой кусочек по сочнее.

— Класс. Никогда так не боялась.

Валя едва не тряслась, и прижималась так, что я стал опасаться самопроизвольного обучения в реале заклинанию СЛИЯНИЕ. Я его у Афанасия перенял и на него ещё много надежд. Но не сейчас же.

Два десятка столиков не пустовали, но завсегдатаи на нас внимания не обратили. Только пара взглядов.

— Валил бы ты отсюда, а девочку лучше оставить.

Бармен меня не удивил, чего-то в этом роде я и ожидал в таком месте. Чувство тревоги молчит, а значит это так. Треп. Но до времени, что дальше будет, пока не знает никто.

— Привет. У меня дело. Василий Ефимович здесь?

Это был спорный момент. Мой бывший наставник имел по жизни несколько правил. Он и сам их исполнял и следил, чтобы другие не нарушали. Ножом он всегда владел мастерски, я одно время думал, что это врожденное.

Глава 14

Да и сейчас не уверен. Убеждать он мог всех, даже меня, хотя по молодости я частенько ерепенился. Одним из основных пунктиков Василия Ефимовича было уважение. Ты или его уважаешь или нет. В смысле тебя нет. Все, кого я знал из его окружения, его уважали. Остальных я не застал.

Одной из форм выражения такого уважение было непременное обращение по имени отчеству. Не кликуха, прозвище, или, не дай вам бог, погоняло. Василий Ефимович. И только так. С уважением и к нему, и к его отцу. Одной из причин, по которым я сюда пришел, был интерес к тому, как с этой задачей справляются аборигены. Не так просто англоязычным произносить русские имена полностью правильно и с выражением, а иначе никак, если жить хочется.

То, что вопрос бармен понял, было видно по глазам, а вот появившееся чувство опасности проснулось и скакнуло вверх с завидной энергией, что удивило. Должно быть, заматерел здесь мой учитель по профилю угона. Пушистым он не был никогда, но судя по лицу бармена и наступившей в баре тишине, авторитета он здесь добрал серьезно. В глубине зала даже щелкнул курок, или что-то подобное. Шутка? Тест?

Бармен позвонил по проводному телефону и кивнул мне на дверь в углу.

— Валь, не хочешь тут одна посидеть и подождать? Проникнуться атмосферой, сбросить вес?

— Весь? Иди ты. Но со мной.

Поиздевавшись. Не все же ей! Я открыл нам путь в неизвестность. Только Света ко мне прижималась сильнее. Как она там?

В помещении довольно убогом и неприхотливом хозяин сидел за обычным деревянным столом. Оба были не первой свежести. Так сразу и не скажешь, кто из них старше. В руках обычный для него нож. Тот самый. Не знаю, как он его в штаты провез. На этом лезвии столько всякого, что я бы не рискнул.

Если бы у ножей в реале была аура, то этот бы напоминал новогоднюю елку в Кремле. Вряд ли на ней больше зажжённых огоньков, чем у этого инструмента — погашенных.

Возраст собеседника определить я не мог никогда, сейчас это не изменилось. Это потому, что сам Василий Ефимович не изменился. Как говориться ни на йоту. Узнал он меня не сразу. Я бы на его месте и сам себя не узнал. Мы с Валей вошли и сели. Два стула стояли у стола так, будто гости всегда приходят по двое.

Видя перед собой явно не молодого человека, одетого скромно, но аккуратно. Неприметно. Худеющая толстушка немного успокоилась, хотя нож в руках хозяина её слегка завораживал и смущал. К тому, что так встречают гостей, она явно не привыкла: