Первый ученик (СИ)

Парень заморгал тёмное пятно обрело четкие очертания. Свет поблек, он увидел того, кто пришел в карцер и вытащил его из камеры. Того, кто не отвечал на вопросы, а задавал свои. Старший куратор выглядел совсем не таким, как еще недавно в обществе Лисицына. Нефедов был в ярости. Безумная ледяная злость мужчины могла довести до истерики любого студента.

Но Макс смотрел не в глаза, не на кривящиеся выплевывающие слова губы, он смотрел ниже, на то, что выглядывало из-под ворота рубашки. На цепочке, рядом с покачивающимся муляжом кад-арта висела железная табличка. Ничего странного, ничего необычного. Куратор — военный. Только вот вместо полагающегося всем солдатам единственной строчки пятизначного номера, там было целых две. Координаты старой метрической системы контрабандистов.

— Где? Камень? Керифонта? — Нефедов сопровождал каждое слово ударом, в лицо, под ребра, в плечо.

— Я его разбил.

— Нет, гаденыш, эту сказку вы с Самарским СБ расскажете, если вас захотят слушать. Говори, или я выбью это из тебя вместе с внутренностями, — мужчина отпустил волосы парня.

— Вячеслав? — позвал кто-то.

Парень поднял голову и встретился взглядом со светло карими удивленными глазами Вишни. Макс сплюнул кровь на примятую траву. Руки стали зелеными от сока стеблей.

— Что деется, — протянула стоящая рядом с Вишневской библиотекарша и покачала головой.

Увлеченные друг другом они не заметили, как появились женщины.

— Что он опять натворил? — преподша сжала узкие губы, — Сдай его императорской службе безопасности, пусть там разбираются.

Грошев понял, что булькающие звуки, которые все слышат, вылетают из его горла. Он понял, что смеется, пытается собрать руки и ноги, чтобы подняться и смеется.

— Не сдаст, — парень привстал на одно колено и улыбнулся, прекрасно осознавая, что зубы у него красные от крови.

— Вячеслав, это не твое дело. Больше не твое.

— Его, его, — Макс хихикнул, — Пятнадцать лет назад уже шла охота за этим камушком. С тех пор как я появилась в лагере, все смотрят с сочувствием. Не на меня, на вас куратор, как на тяжело больного. Вы так хотели участвовать в моем задержании, почему?

— Личная причина, — вздохнула библиотекарша, — Личная заинтересованность.

— Закрой рот, старуха!

— Кто из Нефедовых извалялся в грязи пятнадцать лет назад? Дед? Отец? Мать?

— Брат, — ответила Грошу Марья Курусовна, — А отец…

— А отец расплатился за это головой, — закончил Куратор, снова замахиваясь.

— Стой! — крикнула Вишня, — Не пачкай руки, — она не смотрела на Макса, только на Нефедова, — Твоей вины в том что случилось нет ни на онн.

— Поэтому он и ссылке. Здесь, на Инатаре, а не на плахе, — добавила бабка.

— Я не потерплю…

Что именно не потерпит Вишневская, никто не узнал, потому что Нефедов выхватил из кобуры пистолет, который недавно прижимал к голове Грошева. Поднял и нажал на курок, обрывая отповедь. Красная дырка размером с игральную фишку появилось с левой стороны носа, и преподша упала с застывшим выражением удивления на вытянутом лице. Громоздкие ботинки, так не подходившие женщине глухо стукнули друг об друга.

Это было настолько нереально и неожиданно, что Макс замер, не в силах сбросить оцепенение. Он видел смерть. Старую, в виде изломанных костей, и молодую с брызгами крови и криками. Но никогда она не станет для него привычным, не вызывающим ничего кроме равнодушия зрелищем. Он надеялся, что не станет. Настолько «крутым» он быть не хотел.

— Боюсь, Янка переоценила свое значение для тебя, — сказала бабка, пистолетное дуло повернулось в ее сторону.

— Стойте! — Макс встал, — Не стреляйте! Камень в бункере.

— Кто бы мог подумать, — мужчина презрительно усмехнулся, — что гаденыш, которому плевать даже на себя, пожалеет старуху выдающую книжки, — он поднял дуло к небу и потребовал, — Конкретнее?

— Я покажу.

— Нет, ты скажешь. И только я буду решать, сможешь ты после этого не только показывать, но и ходить. Где?

— Запаял в куб.

— Не испытывай терпение. В какой?

— В третий справа.

Куратор стиснул зубы, и ударил Макса в ухо, опрокидывая обратно на траву. Даже не в полную силу, так для оснастки. И тут же ухватил за шиворот и поставил на ноги. С десятилеткой такое прокатило бы, с Максом, который был на пол головы выше Нефедова, получилось нечто вроде издевательства, причем именно над Куратором, неловко задравшим руку.

— Веди, вредитель. Но если рыпнешься, — прицел снова сместился на библиотекаршу.

В бункере уже усели поставить новую дверь. Пара техников возилась с настройкой панели.

— Потом закончите, — рявкнул на них Нефедов.

— Но — попытался возразить один их мужчин с эмблемой технической службы на форме, — У нас приказ, — мужчина выразительно посмотрел на пистолет в руках Старшего куратора и на наручники Гроша.

— Мой приказ. Вон или получите взыскание.

— Есть выйти вон, — вытянулся мужнина.

Они сложили панели с проводами в сумки и исчезли, в полголоса обсуждая, осталось ли еще пиво осталось в кафешке у Леми. Такой обыденный простой разговор. Макс тоже не отказался бы очутиться сейчас за стойкой бара с бутылкой пива в руке.