Первый урок Шоломанчи

– Ответь, – потребовал Орион и потянулся к подносу Тода – не знаю, хотел ли он отодвинуть его или, наоборот, пихнуть Тоду в лицо, но тот сам схватил свой поднос, поднял, высыпал все содержимое Ориону на голову и вдобавок крепко толкнул его в грудь. В школе редко бывают драки (мы не зауряды, в конце концов), но не нужно особой практики, если ты выпускник ростом почти под два метра, который последние четыре года, не стесняясь, принимал от окружающих угощение, а твой противник – мелковатый старшеклассник. Орион, весь в молоке и яичнице, пошатнулся и чуть не рухнул на соседний стол.

– Пошел в жопу, Орион! – прорычал Тод, и голос его оборвался пронзительной истеричной нотой, которая слегка подпортила эффект. – Не зли меня! Герой школы, который всех спасает от злыдней! А знаешь что? Их не стало меньше! Они все там, внизу, – и из-за тебя они голодны! Нет больше мелочи, которой можно закусить! Поэтому они уже не ждут, когда им доставят ужин! Я каждую ночь слышу, как они пытаются подняться по лестнице! Спать невозможно! И кое-кто уже прорвался… – Тод прижал стиснутые кулаки к вискам, лицо у него сморщилось, как у ребенка, который собирается зареветь, и по щекам потекли слезы. – Вчера мимо моей комнаты прошел гребаный чреворот. Он направлялся наверх. Ты его, случайно, не видел, герой?

Вокруг послышалось бормотание и испуганное аханье; по мере того как слова Тода доносились до соседних столов, паника разрасталась. Вся столовая в напряженном внимании наблюдала за происходящим, некоторые даже встали на скамьи, чтобы было лучше видно. Тод истерически рассмеялся.

– Интересно, чем все это закончится? Ну, теперь берегитесь! – крикнул он, повернувшись и широко раскинув руки – этакая пародия на дружеское предупреждение. – Но с тобой, Орион, нам, конечно, так повезло! Что бы мы без тебя делали!

Он почти буквально повторил мои собственные мысли о подвигах Ориона, особенно в свете событий минувшей недели: пожиратель душ в коридоре у старшеклассников, мимики и сиренопауки в мастерской, материализация и чреворот в библиотеке. Тод прав: где-то была дыра, через которую лезли злыдни; дыра, которую они пробили в голодном отчаянии.

Орион не ответил. Он стоял столбом, измазанный яичницей, с овсянкой в волосах, бледный и потрясенный. Все вокруг смущенно поглядывали на него. Я поднялась и сказала Тоду:

– Лично ты бы сбежал, парень. И позволил бы злыдням сожрать соседа. Вот как бы ты поступил. Но давай, срывайся на Ориона. Прости, я что-то упустила – почему у тебя больше прав на жизнь, чем у тех, кого он спас? Больше, чем у Мики? Скажи, он долго кричал, когда ты столкнул его в темноту? Или ты заткнул уши и стоял отвернувшись, пока все не закончилось?

В столовой наступила мертвая тишина. Тод судорожно сглатывал, глядя на меня налитыми кровью глазами. Остальные затаили дыхание, чтобы не упустить ни мельчайшей подробности. Какой шикарный повод для сплетен!

Я забрала свой поднос, повернулась к Ориону, который по-прежнему ошалело хлопал глазами, и сказала:

– Пошли. Сядем за другой стол.

Я кивнула Аадхье, которая тоже глазела на меня с раскрытым ртом, и она, поспешно встав, взяла поднос и пошла со мной. Орион медленно двинулся следом.

Оставшиеся свободными столы были скверными: прямо у двери или под вентиляционными отверстиями – конечно же никто не ушел из столовой, пока продолжалось веселье. Но когда мы проходили мимо, Ибрагим выпалил в полной тишине:

– Эль, тут есть место.

Он жестом велел соседям подвинуться и дать нам место. Тут зазвенел звонок для выпускников, и вокруг закипела бурная деятельность: все выпускники сразу зашевелились и, запихивая в рот остатки, похватали вещи и устремились к дверям. Тод вышел вместе с ними, окруженный зловещим кольцом пустоты.

Орион сидел на краю скамейки, с пустыми руками. Якуб, сидящий напротив, взял салфетку и смутился; тогда я сама сунула ее Ориону:

– Ну и вид у тебя, Лейк.

Орион взял салфетку и стал вытираться.

– Кто-нибудь может со мной поделиться?

Я положила перед ним булочку, а потом и остальные, один за другим, начали передавать еду – даже если это была всего лишь половинка кекса или долька апельсина. Парень за соседним столом похлопал меня по плечу и передал для Ориона пакетик молока.

Разговор за нашим столом поначалу никак не клеился: в присутствии Ориона никто не хотел обсуждать то, что всех интересовало в первую очередь. Аадхья разбила лед: допив молоко из миски с хлопьями (в школе это принятый обычай, а не дурные манеры), она вытерла рот и спросила:

– Кто-нибудь здесь учит санскрит? Вы не поверите, что раздобыла Эль. Эль, покажи.

И я как никогда обрадовалась, что позаботилась о своей книге и убрала ее в специальный слинг. На несколько секунд я совершенно о ней забыла, и она непременно бы исчезла, если бы лежала в рюкзаке.

– Багдадский анклав! – хором воскликнули Ибрагим и еще двое, как только я достала книгу, – каждый, кто знает арабский, способен с первого взгляда распознать книгу из багдадского анклава.

Поскольку о главной новости говорить было нельзя, моя находка сошла за сенсацию номер два.