Первый Волк Атиозеса

Плавники были мягкими, даже в какой-то степени нежными на ощупь. Он невольно представил, как изящно бы они выглядели, расправь их дракайна в воде среди морских водорослей. Размечтавшись, невольно обратил внимание на весьма аппетитно выглядящий округлый зад, увы, полностью покрытый чешуей и цельный. Отгоняя от себя непрошеные мысли выяснить, не прячется ли за какой чешуйкой секрет, приближающий существо к земной женщине, с досадой вздохнул.

По итогу интерес представляли только глаза. Но он не был уверен, что они сохранят свои свойства после извлечения из тела. Плавники, конечно, красивы. Да и из шкуры с хвоста наверняка можно было что-то смастерить. Когтей и обычных клыков в Итернитасе и так было в достатке у вполне себе разумных существ. А разбирать поверженное чудовище на части просто, чтобы похвалиться интересной шкуркой, да плавниками, было по нём. С другой стороны, он же собирался ей отомстить за окаменение…

По всему выходило, что существо было земноводным. Человеческая речь наверняка не была доступна из-за строения челюсти и языка. «Интересно, насколько она разумна? Ну очень уж она внешне женственна…» — Сет мало надеялся, что у этого существа будет человеческий разум. Гули, вон, тоже вполне себе люди. Были… Гарпии, с которыми успели столкнуться эльфы за много лиг отсюда, имели мозг как у курицы… или чайки. Пожрать, защитить гнездо — самое сложное на что был способен их разум. Агрессивные твари — даже спрятаться не догадывались, сразу в атаку шли. Сирены тоже не отличались человеколюбием, хоть тут разум и присутствовал. Сет бы сказал, что эти водные девы были наиболее близки вампирам. Заманить моряка в пучину, поразвлечься и сожрать — вот и весь нехитрый досуг. Мерзко. От осознания того, что по сути являлся таким же, поскольку не мог отрицать, что определенные игры ему нравились.

Поморщившись, мысленно предполагая, что разум дракайны окажется такой же зловонной жижей, как и останки «коронованного» его венцом разбойника, прикоснулся рукой к затылку твари и ментально потянулся к ее сознанию. Не то чтобы ему сильно были интересны переживания чудовища. Он и так знал, что ей сейчас больно от все еще торчавшей из предплечья стрелы, освобожденных рук и чертовски страшно за свою шкуру. Эти-то чувства характерны абсолютно для всех. Но ему нужно было какое-то подтверждение, что перед ним тварь наподобие бешеной собаки, или медведя-людоеда… Чтобы добить, отбросив сомнения.

Читать мысли, если это не целенаправленный «разговор» — сложное занятие, особенно когда менталист из тебя так себе… Можно подглядеть картинки, задеть кончиком мысли эмоции, да подбросить в мысли образ, который запустить череду ассоциаций в памяти. И неудобно, что для этого необходим контакт кожа к коже.

Речи, как и ожидалось, Сет не различал. Разумеется, мысли дракайны полны страха перед человеком, так бесцеремонно щупающим ее, прокусившим кожу рядом с торчащей стрелой и имеющим при себе острое оружие. И горькая радость. Несмотря на то, что она не успела отвести взгляд, и ему досталась участь окаменеть, как и то чудовище, что направляло острую быструю пику на мать, дитя и беззащитного странного человека… Этот страшный человек с клыками справился с проклятьем и выжил. Она ползла на крик младенца, надеясь, что ей смогут помочь освободиться, как увидела монстра, готового на подлость. Измученная многодневным пленом, сумевшая сбежать от тварей, временно ослепивших ее, соскользнув в реку с из маленького судна, она была слишком разъярена на подобного сорта людей, чтобы вовремя спрятать глаза.

Сет застонал, отпрянув от дракайны, обжегшись о ее воспоминания. Он догадывался, о каких именно тварях в человеческом облике с маленьким судном идет речь. Пристали к берегу, упустив добычу и заметили Герду… А он ее чуть-было не разобрал на составные детали. И продолжает мучить.

Бережно отодвинув в сторону «волосы» дракайны, освобождая тонкую длинную шею, впился в нее клыками, насылая морок, как и Герде недавно. Когда ее дыхание стало спокойным, первым делом подскочил к сумке, извлек разорванные на бинты для перевязки Герды тряпки. Извлек стрелу, обработал, зашил и перевязал рану. Затем осторожно размял ей руки, помогая восстановить кровообращение. Немного подумав, использовал одну из тряпок в качестве повязки на глаза. Все-же, он решил попробовать с ней поговорить. «Не оставлять же ее теперь так, на краю болота».

Сет отогнал морок, разбудив дракайну, но не избавлял ее от паралича. Ментально обратился к ее разуму, посылая образы, что она снова сможет шевелиться, что опасности нет, и он ее не тронет, если она не станет нападать. Грудь дракайны взволновано вздымалась. Тело еще не успело прийти в себя после морока, сопровождаемого возбуждением. Разум существа отказывался верить в спасение, преисполняясь благодарностью к перевязавшему и освободившему ее человеку.