Первый всадник

Здесь логово зверя. Так сказал Соланж. Прямо здесь, вокруг Родео-драйв.

Родэо-драйв.

Осталась последняя лампочка. Их и сделали-то всего дюжину. Остановившись, Сюзанна поправила над коляской зонтик, закрывавший малыша от солнца, достала из сумки лампочку и положила на шоссе у бордюра, где ее рано или поздно раздавит машина.

Навстречу шла целая толпа смеющихся молодых людей, все с белоснежными зубами и хищными взглядами. Сюзанне тут же захотелось раздавить лампочку. Но она удержалась — не потому что можно заболеть, а из-за туфель, которые в «Джоан и Дэвид» обошлись ей в сто девяносто два доллара.

А обувь назад не берут.

Глава 12

Вашингтон, 17 апреля 1998 года

Город нежился в лучах весеннего солнца.

Пока Фрэнк торчал в Санта-Фе, зима закончилась, а земля преобразилась. Бульвары, парки и даже обочины запестрели тюльпанами и азалиями.

Дома он бросил портфель на кровать, переоделся и отправился на пробежку в парк Рок-Крик, чтобы стряхнуть оцепенение после долгого перелета. Сейчас Фрэнк побежал по дорожке для велосипедистов. Через полмили, у зоопарка, черная асфальтовая дорожка была усыпана конфетти из белых лепестков. Редкие порывы ветра срывали с цветущих вишен все новые белоснежные вихри. К черту Париж! Пусть всего несколько недель, но весной Вашингтон — самое прекрасное место на земле!

Возможно, так всегда кажется после двух недель в центре пустыни, где камень — вполне сносное украшение, а куст сирени — небывалое чудо.

Дейли присоединился к медицинским работникам, пытавшимся предотвратить новую вспышку sin nombre в районе «четырех углов». Пока было зафиксировано только два случая заболевания, да еще и на расстоянии больше сотни миль друг от друга, но когда смертность среди заболевших достигает семидесяти процентов, имеет смысл перестраховаться.

Часть поселений, которые пришлось обследовать, находилась в резервациях. Чтобы получить разрешение расставить мышеловки, взять пробы крови и осмотреть дома, нередко требовались чудеса дипломатии.

— Взять в моем доме мышиного говна? Вот козлы!

— Мы хотим предотвратить новую вспышку болезни — помните, что было в девяносто третьем?

— Что, из-за мышей?

— Да, вроде того. Вирус. Мыши его разносят.

— Ясно. И как называется этот вирус?

— Sin nombre.

— Ну-ка, ну-ка? Безымянный, значит, вирус, да?

— Да.

— Кончайте мне мозги парить!..

Некоторые слишком хорошо помнили девяносто третий, чтобы цепляться к названию вируса. Однако большинство тех, кого прежде миновала опасность, решали, что их разыгрывают.

— Да ладно! Придумайте развлекаловку получше, а то сочинили болезнь, у которой и названия-то нет!

Другие реагировали с подозрением:

— Проверить кровь на антитела? Знаю я ваши антитела, СПИД называется! Так бы и сказали, нечего всякую фигню выдумывать!

В конце концов люди из органов здравоохранения добились своего, и новая вспышка ограничилась двумя случаями. Материал подобрался интересный. Что самое важное, Коу милостиво покивает головой, и появится возможность заняться действительно интересной темой.

Он принял душ, включил ноутбук и распечатал файл с расходами. Завтра надо будет послать его Дженнифер.

Дейли сунул дискету в дисковод, перебросил весь накопившийся материал в файл nombre-1, создал новый файл, nombre-2, и принялся за статью. Но через час потянуло на улицу — работать, когда на улице весна, почти невозможно.

Поэтому он сохранил файл, вытащил дискету и отнес ее на кухню. Там, в холодильнике, за молочными пакетами, стояла коробочка для резервных копий. Кому-то такое хранилище может показаться странным, однако на самом деле надежнее не придумать. Холодильник не просто поддерживает температуру, он еще и герметичен. С дискетами ничего не произойдет, даже если начнется пожар.

Вечером, когда низкое солнце начало бесцеремонно заглядывать прямо в окна, Фрэнк позвонил Энни Адэр.

— Алло?

— Привет, это Фрэнк Дейли.

— А! — Пауза. — Привет.

Между «А!» и «Привет» ее жизнерадостный тон превратился в настороженный.

Минуту они болтали ни о чем. «Как дела? Хорошо, а у тебя? Тоже. Получила статью про грипп? Да, получила! Отличная статья».

— Я тут подумал, — начал Фрэнк спустя еще несколько минут, — может, сходим куда-нибудь, поедим?

— Не знаю, боюсь, мысль не самая удачная.

— Почему?

— Ну, я все еще не могу с тобой разговаривать.

— Неправда, а сейчас ты что делаешь?

— Ты прекрасно понимаешь. Я про Копервик, Хаммерфест и так далее.

— Думаешь, я тебе из-за этого позвонил?

— Да.

— Какой ужас, нельзя быть такой подозрительной! Копервик! Ха! Думаешь, мне нужен только этот Копервик?

— Да.

— Вот как? А если я пообещаю совсем о нем не говорить?

— Не знаю, можно ли тебе верить. По-моему, ты довольно… напористый.

— Кто напористый, я напористый?! Я просто голодный. Ну хочешь, поклянусь? Особо торжественно, а? Хочешь честное слово?

Нервный смешок дал понять, что еще не все потеряно.

— Хорошо, уговорила! Я поклянусь на пачке Библий!

Еще один смешок.

— Одна пачка устроит?

— По-моему, ты не слишком верующий.

— Да, действительно. Тогда на учебнике анатомии? Или нет, на медицинском справочнике! Только назови!