Первый встречный феникс

Не обращая внимания на остальных, мы с парнишкой вдвоем быстро перетянули огромного плетеного монстра ко мне в ноги. Ну, как «ко мне»? К хаму, раскатавшему свои конечности по сторонам. И так эта бабушкина корзина удачно встала, прямо тютелька в тютельку.

— Вот! Совсем другое дело, — улыбнулась я, водрузила сверху уже свою корзину и сбоку притулила рюкзак. Осталось еще место. — О, у тебя тоже крупный багаж? — глянула я на девчонку. — Давай сюда.

В общем, кто копыта в кучу не собрал, я не виновата. Не соберет до приезда. Потому что теперь передо мной высилась гора из корзин и рюкзаков. И тот тип, не сможет сдвинуть свои нижние конечности при всем желании. Он слегка обалдел от происходящего, потом до него медленно начала доходить подстава. Он попытался сдвинуть ноги. Естественно, не смог.

Тогда он уставился на меня и спросил:

— Это чо?

— Яйца, — любезно пояснила я.

— Чего?! — вытаращился он на меня.

— Яйца, говорю. А еще грибы. Травка-муравка. Пестики.

— Какие яйца?! — начал он наливаться кровью.

— Да разные. Есть светлые, есть темные. И в крапинку.

Я невинно смотрела на него и улыбалась.

— В какую еще крапинку?! — начал он приподниматься. С широко раздвинутыми ногами это сделать не так-то просто, так что…

— Да порода такая, вельзу́меры[1].

— Какой еще Вельзевул?! Ты чо несешь, блонда тупая?

— А вот сейчас было обидно, — надула я губы и заморгала. — Чего это тупая-то сразу? Там еще и голубые яйца есть. От араука́на[2].

Если честно, я не уверена была, что правильно назвала породы. Я сама-то про них только в интернете читала. В крапинку яйца и правда в корзине лежали. Случались у маминых несушек и такие. Но порода? Вот уж не ко мне это. Куры — они просто куры.

Мужик подвис, пытаясь понять, я его разыгрываю или правду говорю. И в этот сложный момент нас решил развлечь новый персонаж.

— Да восславится лето! — заорал мужской голос со стороны тамбура.

Все пассажиры подпрыгнули от неожиданности. Соседка-бабуля перекрестилась и пробормотала что-то про ирода окаянного и инфаркт.

— Да пребудет с вами солнце! — продолжил орать мужчина. — Лучи его жарки. Будят страсть и негу. Даруют…

— …солнечные ожоги… — прокомментировала девчонка и улыбнулась мне.

— …пищу, — продолжал славить солнце невидимый нам тип. — Приносит оно радость и…

— …загар, — внес свою лепту пацан.

— … счастье. Любовь его безмерна. Пути его неисповедимы…

— Вот же разорался, — подал голос мой похмельный сосед справа и потер лицо руками.

— Приносит лето любовь!

Тут горлопан добрался до нас, и мы уставились на странного мужичка в ярко-оранжевом балахоне. Правда, на помянутых ранее кришнаитов он совсем не походил.

Он замер рядом, осмотрел всех нас поочередно, потом композицию между широко расставленных коленей моего соседа напротив. На лице странного поклонника солнца нарисовалось крайне хитрое выражение. Я приготовилась услышать что-то едкое, но вместо этого он вдруг вытащил из-под своего балахона здоровенный прозрачный шар, в котором горел светильник в форме яйца. Большого яйца, почти как страусиное.

Вопросик: где он прятал эту здоровенную штуку под балахоном?

— Солнце любит своих детей, лето делает их счастливыми! — проорал этот странный персонаж.

И вдруг, резво протиснувшись между ног похмельного дядьки и девчушки, опустил мне на колени полыхающий светильник. Я пискнула от неожиданности и быстро перехватила стеклянную сферу руками, чтобы не свалилась. А непредсказуемый тип уже выскользнул обратно в проход и все так же громогласно провопил на весь вагон:

— Яйцо к яйцам. Что не испечется, то вылупится! — И рванул к выходу из вагона, завывая то ли «Ом-м», то ли «Ор-р», то ли вообще «Цо-ор».

Мы с мужиком, между коленей которого стояли корзины с грибами бабули и моя с яйцами, уставились друг на друга.

— Э-э-э… — промычал он.

А я аккуратно положила полученный столь странным образом подарок на свой рюкзак и отодвинула подальше.

— Хана́ яйцам, — флегматично прокомментировал мой похмельный сосед справа. Наклонился, вытащил из сумки в ногах бутылку воды и жадно к ней припал.

— Точно хана! — подал голос парнишка у окна. Перегнулся вперед, встретился взглядом со своей подружкой, и они прыснули от смеха.

Я крепилась, молчала и невинно моргала.

— Да уж. Не яичница, так вкрутую… — задумчиво прикинула бабуля.

Я вздохнула и сделала вид, что расстроена.

На самом-то деле стеклянный шар был абсолютно холодный. Как уж так его сделали, неясно, но горящий изнутри настоящим огнем костерок в виде яйца, не нагревал стекло. Я вообще не понимаю, что это за штука. И почему мне ее всучили. Потом рассмотрю получше.

Мне часто перепадало внимание окружающих из-за внешности. Угораздило уродиться кукольного облика голубоглазой блондинкой. Почему-то по умолчанию меня часто считали наивной, глуповатой и той, кого можно облапошить или же, наоборот, надо опекать, чтобы эта дурашка ничего не натворила.