Первый закон

– Не такие. Сотни больных. Некоторые умирают прямо на глазах, некоторые мучаются дольше, усыхают, съеживаются… Все залы забиты больными. Зловонные места, безнадежные. Но вы не беспокойтесь… Мне пора.

– Как, уже?

– Я на минутку к вам заглянул, сэр. Надо помочь с организацией похорон Поулдера. Король приказал похоронить его со всеми возможными почестями. Король… то есть Джезаль. Джезаль дан Луфар. Странно все это…

– Странно, конечно.

– Да, кто бы мог подумать, что мы сидели бок о бок с королевским сыном! Я подозревал, что ему неспроста так везет в картах. – Майор с улыбкой хлопнул Веста по спине и поднялся. – Рад видеть вас в добром здравии, сэр. Я знал, что им не удастся надолго вывести вас из строя!

– Ты поосторожнее там, – напутствовал Вест.

– А как же иначе! – с улыбкой ответил Челенгорм, подходя к двери.

Вест взял трость, прислоненную к койке, и, сжав зубы, встал. Медленно переставляя ноги, он подковылял к окну и замер, глядя на залитый солнцем дворцовый сад.

С трудом верилось, что где-то прошла война. Лужайки были аккуратно подстрижены, гравий на дорожках – разровнен. С деревьев облетела листва, черные кроны четко выделялись на фоне голубого неба.

Прошлой осенью он отправился в Инглию. Неужели всего год прошел? Он пережил четыре битвы, осаду, внезапное нападение и кровавую схватку. Был свидетелем смертельного поединка. Оказался в центре событий. Перенес тяжелый зимний переход по инглийским дорогам. В самых неподходящих местах нашел новых друзей. Но и потерял многих. Берр, Каспа, Тридуба, Катиль… все они вернулись в грязь, как говорят северяне. Он глядел смерти в лицо, сам нес смерть… Вест неловко обхватил ноющую руку на перевязи. Он своими руками убил наследника Союза. По невероятной случайности занял один из самых высоких постов в государстве.

Тяжелый был год.

А теперь все закончилось. Воцарился мир – хоть какой-то. Город лежит в развалинах, каждый должен принять посильное участие в его восстановлении, но он, Вест, заслужил отдых. Уж в этом ему никто не откажет. Интересно, можно попросить, чтобы за ним Арисс дан Каспа поухаживала? Красивая и богатая сиделка – как раз то, что ему сейчас нужно…

– Кто тебе разрешил встать с постели?! – спросила Арди, входя в комнату.

Вест радостно улыбнулся. Отношения между ними в последнее время наладились, опять стали дружескими, почти как в детстве.

– Не волнуйся, я поправляюсь с каждым днем.

Она подошла к окну.

– Еще бы! Через несколько недель станешь могучим, прямо как… девчонка. Марш в кровать!

Арди взяла брата под руку, отобрала трость и повела к постели. Он не сопротивлялся. Если быть честным, он уже устал.

– Не хочу рисковать, – пояснила сестра. – Кроме тебя, у меня никого не осталось. Ну, если не считать второго калеки, моего доброго приятеля Занда дан Глокты.

Вест насмешливо фыркнул.

– Вы с ним нашли общий язык?

– Он, конечно, совершенно невыносимый человек – одновременно и жалкий, и ужасающий. Однако за время, когда у меня не было возможности общаться с кем-то еще, я прониклась к нему странной привязанностью.

– Хм, когда-то он был невыносим по другим причинам, но я тоже хорошо к нему отношусь. Не могу понять, почему именно, хотя, наверное…

Внезапно желудок пронзила резкая боль. Вест споткнулся, упал на кровать, неловко вытянув поломанную ногу. В глазах потемнело, голова закружилась. Он закрыл лицо руками, заскрежетал зубами. Рот наполнился слюной. Арди коснулась плеча брата.

– Ты в порядке?

– А, да, меня просто иногда подташнивает…

Он потер пульсирующие виски, помассировал ноющий затылок, поднял голову и улыбнулся.

– Ничего страшного.

– Коллем…

Между пальцами Веста остался клок волос. Его собственных. Вест удивленно поморгал и недоуменно расхохотался, стараясь скрыть надрывный кашель, рвущийся из груди.

– Я знал, что с годами полысею. Но это уже перебор.

Арди не засмеялась. Она с ужасом смотрела на его руки.

Долг перед отчизной

Поморщившись, Глокта осторожно опустился на стул. Когда его зад коснулся твердого дерева, фанфар не прозвучало. Аплодисментов тоже. Только громко щелкнуло налившееся болью колено.

«Однако же это очень знаменательный миг – и не только для меня».

Судя по всему, те, кто обставлял Белый зал, приложили невероятные усилия для создания не просто аскетичной, а нарочито неудобной мебели.

«Для самых могущественных людей государства могли бы и обивку предусмотреть. Наверное, это должно служить напоминанием, что на вершине власти удобного места не бывает?»

Глокта заметил, что за ним наблюдает Байяз.

«Что ж, все неудобства достаются мне. Не слишком ли часто я это говорю?»

Он снова поморщился, подавшись вперед. Ножки стула с визгом проехали по полу.

«Давным-давно, когда я был юным красавцем, полным возвышенных устремлений, я мечтал о том, что однажды займу место за этим столом как благородный лорд-маршал или уважаемый верховный судья, или даже как достопочтенный лорд-камергер. Никто и в самом кошмарном сне не мог себе представить, что Занд дан Глокта в один прекрасный день станет ужасающим и всемогущим архилектором инквизиции…»