Первым делом самолеты! Истребитель из будущего

— Добрый день, господин э… Воронофф? — он протянул руку. — Не позволите ли взглянуть на ваши бумаги?

— Пожалуйста!

Мюллер придирчиво изучил документы, после чего вернул их Андрею:

— Что же, хотя мое чутье старого сыщика просто вопит о том, что вы занимаетесь не совсем законными вещами, но придраться действительно не к чему. Можете быть свободны. Но во избежание дальнейших недоразумений прошу вас прекратить это занятие.

— Нет, это я вас прошу, во избежание подобных недоразумений, проинструктировать вашу службу! — перешел в наступление Воронов.

— Да вы нахал, молодой человек! — усмехнулся шеф гестапо. — Может быть мне вас все же арестовать?

— Боюсь, что не далее, чем через час после этого вам придется давать объяснение своему поступку в имперской канцелярии непосредственно перед лицом господ Гитлера и Молотова. Да и без крайностей с вашей стороны мне, наверное, все же придется сообщить руководству об этом инциденте, — выделяя слово «наверное», спокойно ответил Андрей, хотя его так и распирало от желания вставить один из бессмертных анекдотов про Штирлица, подходящий к ситуации.

Мюллер, который без сомнения был в курсе текущих внешнеполитических событий — иначе он бы лично не прибыл разбираться с таким, в общем-то плевым делом — измерил Андрея долгим оценивающим взглядом и пробурчал:

— Ваша взяла. У меня нет ни малейшего желания получать нагоняй за недоработки бездельников из министерства внешней торговли. Всего хорошего.

Дождавшись, пока гестаповцы очистят местность от своего присутствия, Воронов обратился к своим:

— Я надеюсь, товарищи, все поняли, что нужно делать? Сегодня же отправляйтесь в ваши филиалы торгпредства и приступайте к работе. Списки предприятий и чеки получите у Анисимова. Эти, — он махнул рукой в сторону удалившихся немцев, — сегодня же сообщат по инстанции о наших художествах. Благодаря знаменитой немецкой бюрократии у вас будет около недели, пока составят и доведут до предпринимателей инструкцию о запрете на прямую торговлю с нами. Так что время дорого, нужно успеть максимум возможного. А вы, товарищ Анисимов, отвечаете за прием контейнеров и проталкивание их через таможню. Никаких формальных причин не пропускать их нет, так что можете смело давить на немцев, вплоть до угроз прекратить советские поставки. Точные инструкции получите в посольстве.

А на следующее утро делегация покинула Берлин. Проводы, по сравнению со встречей, были обставлены скромно. Василевский, снова деливший одно купе с Вороновым, глядя на проплывающие за окном берлинские предместья, вдруг спросил:

— Как вы думаете, Андрей, придется нам еще съездить в Берлин?

— Обязательно! Только вот встречать в следующий раз нас будут отнюдь не цветами и оркестрами! — заметил Воронов.

Генерал понимающе посмотрел на него.

Глава 19

Андрей с тревогой обнаружил, что стрелка указателя температуры масла вплотную подобралась к красной черте. И это при том, что рычаг газа находится далеко не в переднем положении! «Какого хрена?! Еще не хватало!» — забеспокоился он, обшаривая глазами приборную панель в поисках причины перегрева мотора. Она обнаружилась незамедлительно — рукоятка регулировки заслонок радиатора находилась в положении «полностью закрыто».

«Блин, опять забыл открыть створки после взлета!» — выругался Воронов, с силой толкая ни в чем не повинный рычажок вперед. Самолет слегка покачнулся в результате изменения обтекания капота встречным потоком воздуха из-за приоткрывшихся створок радиатора. «Хорошо фашистам!» — позавидовал Андрей. «У них вся эта хрень регулируется автоматически: и заслонки радиатора, и шаг винта, и наддув со смесью. Летай себе и радуйся! А у нас изволь работать ручками да еще все время помнить об этом!»

Еще месяц назад, в последних числах декабря прошлого, 1940-го года, его бессменный инструктор Марк Галлай, задумчиво почесав в затылке, заявил: «Пожалуй, уровня выпускника укороченного курса летного училища ты уже достиг.» Почти четыре месяца интенсивного обучения, помноженные на предыдущие знания Андрея, не прошли даром. На радостях он сообщил о мнении инструктора Рычагову и тот лично принял у Воронова экзамен в воздухе, на двухместном учебно-тренировочном истребителе УТИ-4. После чего выписал Андрею летное удостоверение. Так что теперь тот считался летчиком официально.