Степан Захарович
Клавдия Максимовна: – Заткнитесь, чёрт возьми! Сейчас сюда придёт мой внучек, и если пёс ваш гадкий его укусит, то собаке вашей лично не то что пасть порву, а кобеля я гневно загрызу.
Степан Захарович: – Я понимаю, злы вы и жестоки. Но справиться вам с псиною моей не суждено отныне никогда. И никому! Поверьте, это правда. Он невидимка! Зол и беспощаден. Людей он ненавидит безгранично. Впитал в себя он самое плохое от тех мерзавцев, что нагло обобрали наш народ и в нищету вогнали очень скоро. А многих даже в гроб. А то ли ещё будет!
Клавдия Максимовна: – Но надо объяснить всем добрым людям, что с вами рядом ходит н
Степан Захарович: – Вот видите, он вас не укусил. Хватило ведь единственного раза моёй собачке славной, Демофобу, чтобы дать понять вам то, что он – собака. Пёс больше вас не цапнет. Всё потому, что вы похожи с ним… характерами, нравом. Вы точно так же ненавидите людей, как бобик Демофобик. Но своё такое неприятье… скрываете усердно. А пёс не может скрыть. Всё потому, что пёс. Собака и не больше. Пускай он запредельный пёс, загробный, но открыт и честен.
Клавдия Максимовна: – А не пойти ли вам, Степан Захарыч, отсюда с вашим псом к едрене-фене! Кто разрешил, в конце концов, спрошу я, бродить по улице со зверем-невидимкой, ходить среди людей… вполне, нормальных?! Вас непременно надо за решётку спрятать, псину – умертвить!
Степан Захарович: – Я с кобелём гуляю, где хочу! И объяснять, кому-то, что-то не намерен. Не все ведь верят в бред, а только вы! А впрочем, я не прав. Зомбирован народ, обманут, жалок… Но вот в собаку-невидимку не поверят. Лишь вам дано, и больше никому.
Клавдия Максимовна: – Конечно, я мудра и понимаю, что всё возможно. Потому и верю. Куда же мне деваться? Быть может, на всю жизнь хромой останусь, укушенная тварью очень странной. Я верю потому, что я умна, интеллигента и всегда культурна. Ведь родил
Степан Захарович: – Не потому. Вы просто по натуре, как бы сказать, культурней, недалёкий и очёнь даже глупый человек. Таким, как вы, с ума сходить не надо. Я вас, конечно, очень уважаю, но, Клавдия Максимовна, замечу, что дураки с ума почти не сходят. Случается, но очень, очень редко.
Клавдия Максимовна: – Степан Захарыч, жаль, что вы не сдохли
Степан Захарович: – Заткнитесь, наконец, не надо дальше! Всё чётко знают, что вы не патриот родной страны. Досадно, за Отечество обидно! А что касается меня, я ел траву, нуда, в лихие годы. Меня трава спасла, что рядышком с Кремлём, на клумбах пышных. Она ведь там сочней любой капусты, потому я выжил. И скажу…
Клавдия Максимовна: – Довольно! Хватит! Мой внуч
Аркадий
Клавдия Максимовна
Аркадий: – Я удивлён, признаться, обалдел, что дедушку так этого зовут. Он чем тебя обидел? Ведь если что, у нас, у полицейских…
Аркадий