Пес и его поводырь

—  Во внутреннем декоре замков прослеживаются позднероманская и готическая концепция и стилистика, позаимствованные в центрах германской и скандинавской архитектуры.

—  Вот и ладненько. Никогда у этого смешного народца своей архитектуры не было в помине.

Эрнест заплакал по настоящему.

—  Ну что вы, право? Что я сказал такого? А?

—  Не буду я ничего говорить.

Потом долгий монолог по-латышски. Крик. Попытка соединить телефонные проводки. Пес наблюдал все это с интересом.

—  Давайте не будем. — Он дернул за конец провода и снова разбил краткую иллюзию. — Давайте поговорим еще. Вы — умнейший человек. Только под тупого вам косить было очень удобно. Вы, может быть, искренне верите во все эти «исторические» изыски. В Латвию до Урала.

—  Да сами вы с Урала.

—  Вы зачем книжки эти писали?

—  Какие?

—  Учебник истории.

—  Да ваше-mo какое дело? Вы что, по-латышски понимаете?

—  Мне перевод предоставили. Служебный. С грифом — для служебного пользования.

—  А где ваша служба?

—  Начальники… даже не в Москве. Есть еще места и повыше.

—  Ладно. Что теперь?

—  Теперь объявление приговора и его исполнение.

—  А три желания?

—  Да можно, в принципе. Вы курящий?

—  Нет.

—  Выпить тут у вас нечего. Домой позвонить нельзя. В небо звездное посмотреться желаете?

—  Конечно.

—  Нельзя.

—  Почему?

—  Времени не осталось. Помолитесь по-своему. По-лютерански..

—  А потом?

—  Потом узнаете. Три минуты у вас.

—  Вместо трех желаний?

—  Времени не теряйте…

Эрнест просто просидел три минуты, выпучив глаза, и сделал новую неудачную попытку приподняться.

—  Сидите, подсудимый. Объявляется приговор. Вы виновны в фальсификации истории, в написании вредных, растлевающих книжек, в государственной измене и службе оккупационному режиму.

— Все?

—  А вам мало?

—  А теперь послушайте, что я скажу…

—  Нет, не послушаю. Приговор немедленно привести в исполнение.

И Пес прострелил Эрнесту лоб. Тихий звук милосердного выстрела никто, кроме их двоих, не услышал.

Он знал, что ночной автобус на Ригу отходит через полчаса и успел на него вовремя. Билет был куплен заранее.

Он заглянул в Интернет-кафе. Посидел там с полчаса и отправил во все Рижские газеты заявление, в котором говорилось, что накануне, в Даугавпилсе покончено с господином Пуммерсом, вина которого состояла в фальсификации истории в особо извращенной форме, выразившейся в издании лживого школьного учебника. Имя убийцы не имело никакого значения и потому не объявлялось.

… Утром в Межапарке не было ни души. Лицемерный и нудный дождик с помощью злобного какого-то ветра превратил территорию любви и праздношатания в пустыню.