Пес и его поводырь

— Во внутреннем декоре замков прослеживаются позднероманская и готическая концепция и стилистика, позаимствованные в центрах германской и скандинавской архитектуры.

— Вот и ладненько. Никогда у этого смешного народца своей архитектуры не было в помине.

Эрнест заплакал по настоящему.

— Ну что вы, право? Что я сказал такого? А?

— Не буду я ничего говорить.

Потом долгий монолог по-латышски. Крик. Попытка соединить телефонные проводки. Пес наблюдал все это с интересом.

— Давайте не будем. — Он дернул за конец провода и снова разбил краткую иллюзию. — Давайте поговорим еще. Вы — умнейший человек. Только под тупого вам косить было очень удобно. Вы, может быть, искренне верите во все эти «исторические» изыски. В Латвию до Урала.

— Да сами вы с Урала.

— Вы зачем книжки эти писали?

— Какие?

— Учебник истории.

— Да ваше-mo какое дело? Вы что, по-латышски понимаете?

— Мне перевод предоставили. Служебный. С грифом — для служебного пользования.

— А где ваша служба?

— Начальники… даже не в Москве. Есть еще места и повыше.

— Ладно. Что теперь?

— Теперь объявление приговора и его исполнение.

— А три желания?

— Да можно, в принципе. Вы курящий?

— Нет.

— Выпить тут у вас нечего. Домой позвонить нельзя. В небо звездное посмотреться желаете?

— Конечно.

— Нельзя.

— Почему?

— Времени не осталось. Помолитесь по-своему. По-лютерански..

— А потом?

— Потом узнаете. Три минуты у вас.

— Вместо трех желаний?

— Времени не теряйте…

Эрнест просто просидел три минуты, выпучив глаза, и сделал новую неудачную попытку приподняться.

— Сидите, подсудимый. Объявляется приговор. Вы виновны в фальсификации истории, в написании вредных, растлевающих книжек, в государственной измене и службе оккупационному режиму.

— Все?

— А вам мало?

— А теперь послушайте, что я скажу…

— Нет, не послушаю. Приговор немедленно привести в исполнение.

И Пес прострелил Эрнесту лоб. Тихий звук милосердного выстрела никто, кроме их двоих, не услышал.

Он знал, что ночной автобус на Ригу отходит через полчаса и успел на него вовремя. Билет был куплен заранее.

Он заглянул в Интернет-кафе. Посидел там с полчаса и отправил во все Рижские газеты заявление, в котором говорилось, что накануне, в Даугавпилсе покончено с господином Пуммерсом, вина которого состояла в фальсификации истории в особо извращенной форме, выразившейся в издании лживого школьного учебника. Имя убийцы не имело никакого значения и потому не объявлялось.

… Утром в Межапарке не было ни души. Лицемерный и нудный дождик с помощью злобного какого-то ветра превратил территорию любви и праздношатания в пустыню.