Пес имперского значения

Шкенёв Сергей Николаевич Пёс имперского значения

Автор выражает благодарность литературному форуму "В вихрях времён" за моральную и техническую поддержку.

Автор предупреждает, что все имена собственные, географические названия и прочие события вымышлены, и узнавание себя в некоторых героях является неспровоцированным приступом мании величия. Но только некоторых, потому что все положительные герои имеют реальных прототипов, за что им большое спасибо.

Пролог

Я голой грудью рву натянутый канат.

Я жив, снимите чёрные повязки….

Владимир Высоцкий

Прошло два года. Прохладное лето 36-го.

Часовые у ворот встали по стойке смирно, пропуская сверкающий в лучах закатного солнца лимузин и три машины с охраной. Последняя остановилась, и из неё вышел высокий священник с двумя Георгиями на рясе. Он проводил взглядом "Чайку", которая, довольно урча мощным двигателем, подъехала ко входу сталинской дачи, и спросил:

— Никого больше не было?

— Никак нет, товарищ полковник. Ой, простите, отец Александр.

— Это хорошо, что мы первые. Давайте, бдите, через пару часов ещё гости подтянутся.

— Нас предупредили.

— Это хорошо, — повторил священник и благословил часовых. — Мир вам, дети мои. И миру — мир. А почему именно вы на посту в праздничный день? Залётчики?

Чернявый боец поправил фуражку и доложил:

— Наоборот, товарищ святой отец, отличники боевой и политической подготовки. Каменевские стрелки. Только мы татары, мусульмане значит, вот на Троицу и попали в наряд. Зато у нас на курбан-байрам выходной был.

— Зачем же под благословление подошли?

— Так ведь от старшего по званию. Оно не повредит. Нам мулла на политзанятиях объяснял.

— И много вас тут таких?

— Почти весь караул, отец Александр. Только снайпера из шаманистов-язычников будут, да пулемётчик Вася Илюмжинов — тот вообще буддист. С первой же очереди в нирвану уходит. Специалист!

Начальник патриаршей охраны хмыкнул, поправил кобуру на поясе, и отправился проверять территорию.

Сталин встретил высокого гостя у порога. Они крепко пожали друг другу руки и прошли в дом.

— Присаживайтесь, Алексей Львович, сейчас нам что-нибудь перекусить организуют. Пока товарищи не прибыли, примем в честь праздника малую толику.

Пока один из сталинских охранников, сверкая золотыми погонами и медалью "За освобождение Варшавы", накрывал на стол и растапливал камин, Патриарх осмотрелся. Хотя мало что могло измениться за неделю, прошедшую с последнего визита на дачу. Разве что картина новая на стене появилась — "Эрнст Кренкель убивает белого медведя". А в Третьяковке наверняка копию повесили. Оно и правильно — искусство должно быть ближе к народу, а товарищ Сталин его лучший представитель.

Но картина на самом деле хороша. И само исполнение, и сюжет. Недаром в каждом уважающем себя начальственном кабинете репродукция с неё висит между портретами вождей.

Два года уже прошло после возвращения экспедиции на "Челюскине", а слава полярных героев не меркнет. Прошлой весной продали американцам права на экранизацию воспоминаний участников. Фильм уже второй месяц не сходит с экранов советских кинотеатров, превзойдя в кассовом успехе "Чапаева". Кренкель, правда, недоволен. Там он бегает по Нью-Йорку с железной дверью, снятой с главного хранилища в Форт-Ноксе, и каждые пять минут убивает злобного монстра, разрушающего дома мирных граждан по приказу итальянской мафии. Потом, если верить голливудским сценаристам, Эрнст Теодорович спасает роскошную блондинку, прикованную цепями к громадному айсбергу. Она оказывается графиней и дочерью самого богатого миллиардера. Далее звучит марш "Прощание славянки", и герой с красавицей отправляются заниматься любовью в каюту "Челюскина".

Вот эту сцену из большинства копий пришлось вырезать. Только передовикам производства выдавали в виде премии билеты на просмотр полной версии фильма. Производительность труда за эти два месяца выросла на сорок два процента.

Алексей Львович налил в широкий бокал кагора, на который перешёл исключительно из благочестивых соображений, и спросил:

— От Архангельского и Раевского опять никаких известий не было?

— Ничего. Молчат.

— А в Конотоп кого-нибудь посылали?

Сталин развёл руками:

— В первую очередь там и проверили. И регулярно повторяем проверки. Местные жители говорят, что был такой старец — Фёдор Кузьмич, но уже давно ушёл на дальний кордон. А где это — никто не знает. Прочёсывание местности ничего не дало.

— Сами виноваты, — упрекнул Патриарх. — Жил, жив, будет жить…. Накаркали!