Пес, который боролся за свои права

Мысли в моей голове ползли словно в замедленной киносъемке. Пит Квигли, вор, точнее, мелкий воришка, городской парень, который не отличит удочку для ловли на муху от удочки с металлической наживкой. Вопрос Кевина: «Как он умудрился сработать так умело?» Я знала ответ: конечно, не тренируясь на соскабливании краски со стен шпатлевочным ножом. Но как? Освежевывая и разделывая оленей? Лосей? Медведей? Принтер, который предлагала мне Либби. Кое-что из того, о чем говорил мне Рон. Чистил подъездные дороги, присматривал за чужими домами. Еще как присматривал. Собачья выставка. Пит, Остин, Сиси. Мими со своими сопровождающими, Либби и Реджи. С непринужденностью принцессы и эгалитарным духом кембриджского либерала Мими дипломатично загладила возникшую неловкость. Она всех представила друг другу, не забыв и проводника из штата Мэн, расторопного малого, который чистит подъездные дорожки, убирает за собаками и, выполняя любое распоряжение Мими, по мнению многих, считается ее неограненным алмазом. Он сделал это для нее? Но зачем? Здесь мое воображение было бессильно. А как умеет подойти к собакам! Возможно, их привлекает его запах, раскатистое звучание голоса. Ему и воровать их незачем. Наверное, стоило ему только появиться, и они шли за ним, как крысы за гамельнским дудочником. Лабораторные крысы. Связь с Дэвидом Шейном, который не лгал и действительно покупал у Реджи собак и сплетенных руками Эда Николза мух для рыбалки. Скорее всего Шейн даже не знал об их происхождении. Просто ему их предложили, как мне предложили принтер. «Не задавай лишних вопросов», — сказала Либби. Видимо, Шейн вопросов не задавал. Но про Клайда и Рауди ему и спрашивать было незачем. Он знал их имена. И тем не менее купил.

Мне казалось, что я все поняла. Кроме одного — зачем. И еще: знал ли он, что я знаю. Шейн не упоминал имени. Реджи. Если он не знал, то к чему говорить ему об этом. Разыграть святую простоту. Забрать своих собак, уйти, а потом позаботиться об остальных.

Он все еще стоял там, где повалил Шейна.

— Может быть, ты слишком поспешил, — сказала я.

Он снова весело рассмеялся:

— Что ты собиралась делать? Напустить на него одного из своих волков?

Отлично. Значит, он подслушивал за дверью и не видел, как я сунула в сумку свой маленький револьвер. Тогда он вел бы себя по-другому.

— Я кой о чем размышляла, — сказала я. — Этот сукин сын украл мою собаку.

— Твою большую свирепую собаку, так? Он и впрямь крутой парень. Вы оба крутые, так? И вы и те другие ублюдки считаете себя крутыми, считаете себя ой какими важными, так?

— Если бы это было так, то меня бы здесь не было.

— Я знаю, кто ты. Люди про тебя много болтают, — сказал он. — Холли Винтер. Либби мне все про тебя рассказала. Показывала твое имя в этом чертовом собачьем журнале. Повсюду рыскаешь, там трепанешь одно, здесь другое. Я тебя расколол, поняла? Болтаешь что в голову взбредет. «Ах, у меня то да се», а этот осел слушает — и хоть бы что в карман, так? Называешь пса золотом, так? Золото. Вынюхивала в аптеке, так? А уж какая простушка с виду. А я и впрямь осел, и хоть бы что в карман.

Золото. Один раз я действительно назвала так Рауди. Я это запомнила, потому что это не мое слово. Обычно так называет его Фейс, и я как-то повторила за ней. Но я все-таки не понимала, о чем он говорит.

— Кончай это, — сказал он.

— Мне нечего кончать. Я хочу одного: взять собак и пойти домой. И на этом все кончить.

— «О Реджи, — его голос звучал непривычно высоко, — помоги мне найти бедного пропавшего волка». — Вдруг он заговорил тише: — Сука! Всюду суешься, выпытываешь у Либби, совсем ее достала. Но она тебе ничего не сказала, так? Ты ее спрашивала, в какой я теперь дыре? Она тебе ответила, так?

— Она без ума от тебя, Реджи.

— Еще бы не без ума. Старуха тоже измывается над ней. Почище, чем старик надо мной. Видела бы ты его. Ты знаешь, что я смотрел? Знаешь? А я смотрел. Он знал, вот так-то. Знал.

— Эд Николз?

— Заткнись, сука! Я глух и нем, меня никто не видит, так? Я там стою, а в двух шагах от меня ты и твои богатые приятели разговариваете про аптечки против пчелиных укусов, а я глух и нем, так? Ей-богу, так глух и нем, точно меня и нет вовсе.

Я хотела что-то сказать.

— Заткнись! Знаешь, кто все это начал? Другая болтливая сука, болтливая сука с идиотской аллергией. Нет чтобы просто взять рецепт. «Ах, хи-хи, у вас тоже аллергия? Ах, как интересно». А потом по ее физиономии я вижу, что она меня узнала и опять примется за свое, а старуха Мими тут же все и услышит.