Пес, который боролся за свои права

Как только я уселась напротив Рэя и Лин, Рэй повернулся к сидевшей рядом с ним незнакомой женщине.

— Мими, — сказал он, — мне хотелось бы познакомить вас с Холли Винтер. Холли, Мими Николз. — Ее имя он произнес с легкой запинкой.

Я пожалела, что, выходя из дома, не стряхнула с рубашки собачью шерсть и не выгребла из карманов крошки сушеной печенки. Мы пожали друг другу руки. У нее краска была на ногтях, а не под ногтями.

— Холли, — сказала она, — я очень рада с вами познакомиться.

Она постаралась, чтобы ее слова звучали искренне. У нее были гладкие, темные, зачесанные назад волосы и неподвижное лицо с до странности неопределенными чертами. Ее внешности больше подошел бы тонкий голос Джеки Кеннеди, чем ее собственный — сильный, звучный, хотя и не громкий. Уж она-то, конечно, произнесла бы «зал правления» не дрогнув. На заседание правления клуба дрессировки собак она надела кремовое платье, сшитое из чего-то непонятного. Из шелка с натуральной вигонью? Разве так бывает? Да, очень богатые люди действительно отличаются от нас с вами. Они даже одеты как-то странно. Что она тут делает? Стараясь найти этому более или менее нормальное объяснение, я обнаружила, что остальные заняты тем же. Я было подумала, не попросить ли ее одолжить мне это платье для обеда у ветеринаров, но вдруг вспомнила, что полученное мною приглашение отозвано.

— Холли, чем ты занималась на этой неделе? — спросил меня Рон.

Присутствие Мими Николз его не слишком напугало. Рон в любом обществе чувствует себя одинаково легко. Трубы равно хлещут на богатых и на бедных, и тот, у кого есть хоть капля здравого смысла, все равно обратится к хорошему водопроводчику.

— Так, пустяками, — беззаботно ответила я. — Рауди подрался с пойнтером. На меня нашел писательский стих. Меня ужалила пчела. Правда, я сама виновата. Я знала, где у них гнездо. А в остальном неделя была что надо. А ты?

По выражению его круглого лица я поняла, что допустила оплошность, но не могла сообразить, какую именно. На это у меня не было времени: Барбара открыла собрание.

— Нам надо многое обсудить, так что давайте начнем, — сказала она своим мягким, пушистым голосом, который очень гармонирует с ее мягкими, пушистыми волосами, но никак не с характером. — Прежде всего мне хотелось бы поприветствовать Мими Николз. Как вам, вероятно, известно, Мими живет в двух шагах отсюда, и наша петиция ей небезынтересна. У Мими всего несколько минут, поэтому мы начнем с округи. Мими! Мы собирались обратиться в Кембриджский муниципалитет за разрешением открыть в нашем доме библиотеку. Точнее, открыть ее официально. Этой библиотекой долгие годы пользовалось множество людей. Подбор книг в ней был и остается просто невероятным: племенные книги, книги о породах, книги по дрессировке, книги по выращиванию и уходу — иными словами, все, что нужно читать и читать. Мы хотим сделать их общедоступными, но для получения разрешения необходимо одобрение округи. Типично кембриджская политика.

— Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию, — сказала Мими, — округу волнуют два вопроса: транспорт и парковка. Поскольку вы не собираетесь дрессировать здесь собак, то дело не в них. Барбаре и Рону я уже объяснила, что, возможно, смогу предложить решение проблемы, связанной с парковкой. — Она сделала изящный жест рукой и одарила нас наилучшей улыбкой, какую только смогла изобразить на своем неподвижном лице. Пятьдесят, но выглядит на сорок? Шестьдесят, которые старается выдать за тридцать? Красивая дама неопределенного возраста, но определенно побывавшая в руках хирурга-косметолога. — Пользование библиотекой, полагаю, будет ограничено дневными часами. С десяти до пяти. Воскресенье выходной. Правильно?

Мы кивнули в знак согласия. Мими снова постаралась улыбнуться. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Мне стало жаль ее. Возможно, при наличии собаки у нее были бы возможности рассмеяться и хоть отчасти вернуть лицу выразительность. Родезийский риджбек, афганская борзая, салюки — что-нибудь такое же холеное, как она сама.

— Вам известно, что церковь Святого Луки имеет просторную автостоянку за углом.

Наши лица приняли унылое выражение. Церковь нам наотрез отказала. Дважды.

— Главное — это популярность библиотеки. Думаю, здесь все будет в порядке. А раз так, то проблема транспорта решится сама собой.

Она этого не сказала, но машины — а их будет не слишком много — могут подъезжать и выезжать со стоянки около Св. Луки через Брэтл-стрит, где движение всегда очень оживленное. Никто из жителей Эпплтон-стрит их не увидит и не услышит.

— Да, но они уже дважды дали нам от ворот поворот, — сказала Арлен.

Рон бросил на нее суровый взгляд и приложил палец к губам, чтобы ее урезонить. Мими продолжала: