Пес, который взломал дверь

Остановившись, я дотронулась вспотевшей ладонью до спины моего пса, мы притормозили, и я стала ловить малейшие звуки, которые могли пробиться сквозь тусклый звуковой фон, до моих ушей доносился лишь приглушенный свист машин, шорох шин легковушек и грузовиков, колесивших по Массачусетскому парку, да неразличимый, почти что несуществующий звук, издаваемый тысячами кондиционеров воздуха, вентиляторов и переносных холодильников, покорно борющихся с жарой. Затем раздалась сирена, ее вой все усиливался — приближалась то ли патрульная машина, то ли «скорая».

— Пойдем, мой мальчик, — тихо сказала я.

С меня стекал пот, и, когда я вытерла рукой шею, на ней осталась собачья шерсть. Я сделала несколько быстрых шагов, но Рауди приостановился, чтобы исследовать что-то на своем пути — то ли обертку от жвачки, то ли вообще неизвестно что, зловонно разлагающееся под грудой листьев. Фонарик, слава батарейкам «Эвереди» и Л. Л. Бин, все еще освещал наш путь.

— Рауди, вперед! — скомандовала я, облизав засохшие губы.

Я потянула за поводок, и пес послушно последовал за мной. Я осветила то место, где он остановился, и убедилась, что ничего важного в куче листвы Рауди не обнаружил, после этого направила свет фонарика на тропинку. Словно указывая нам путь, луч застыл на чем-то белом, висящем на низкой ветке кустарника. Я приказала Рауди двигаться вперед и сняла с ветки клок белой шерсти, хозяйка которой была мне так хорошо знакома. Я дала Рауди понюхать шерсть, а затем радостно погладила его мохнатую шею. Сама того не ведая, Кими передала нам привет, клочок своего подшерстка, висящий на ветке в полутора футах от земли. Она здесь либо прошла, либо пробежала. Эта шерсть не могла здесь висеть с воскресенья — пух наверняка сдуло бы ветром.

Но от Лии приветов не было. В то воскресенье Кими исполняла танец внезапной свободы, без устали носясь по лесным просторам; ей наверняка это понравилось и сегодня, возможно, захотелось повторить. А Лия тем временем, может быть, лежит где-то в паре ярдов от нашей тропинки. А может, и гораздо дальше.

Но я еще не все обдумала. Семейство Броли провело весь вечер дома, и, судя по виду их гостей, компания никуда не выходила. Никому и в голову не взбредет взять и выбежать из дома в разгаре ужина, разбить окно машины, напасть на водителя, сделать Бог знает что с шестнадцатилетней девочкой и большой собакой, а потом неторопливо вернуться к гостям и продолжить трапезу. И к тому же до меня дошло, в какую сторону мы с Рауди движемся; для меня это стало настолько очевидным, что я пустилась со всех ног.

Очень опасно заставлять маламута бежать в знойную погоду. Я перешла на быстрый шаг, но Рауди передался мой настрой, и он устремился вперед, да так живо, словно его запрягли в сани и поставили на лед.

— Эй, потише, — крикнула я ему, — не так быстро!

Затем я взяла себя в руки и приказала ему стоять рядом, освещая тройную развилку, к которой мы подошли вплотную. Мне казалось, что мы должны двинуться по правой тропинке. Или все же по той, что в середине?

— Куда нам идти, Рауди? — доверчиво обратилась я к псу, хотя с таким же успехом можно было кинуть монетку. Его не учили идти по следу. Я давно собиралась этим заняться. Все руки не доходили. Лень было. Конечно, Рауди выберет тропинку, но она может нас вывести к крольчатнику или же к молоденькой суке.

Была не была — я ослабила поводок и позволила ему выбрать тропинку самостоятельно. Вам известно, как выбраться из затруднительных ситуаций? Забудьте о курсах психологической подготовки менеджеров! Заведите маламута! Ему незнакомы сомнения. Рауди выбрал правую тропинку. Может, он что-то унюхал?

Или просто прочел мои мысли? Это мне было неизвестно, и я последовала за ним. Спустя минуту или две, когда я остановила его и направила фонарик на нижние ветви кустарника, мне стало стыдно, что я могла хоть на секунду засомневаться в своем псе. Я увидела именно то, что искала, — клочки Киминой шерсти, которые было невозможно не заметить. Мы рванули вперед.

Наша пробежка завершилась быстрее, чем я предполагала. Мы с Рауди оказались на небольшой поляне. Тропинка снова разветвлялась. Одна дорожка уходила резко вправо, в горку, а другая — вперед. Но слева от нас была низкая каменная ограда, заросшая кустарником и диким виноградом. Неподалеку горел уличный фонарь. Мы оказались прямо через дорогу от дома Джека Инглмана.

Глава 26