Пес просыпается

«Надо же, — ухмыльнулся мысленно Роб, — какая забота о ближнем: и тебе предупреждение, — сразу два, — и противопехотные заграждения, явно предназначенные не для отпугивания туристов. Для этих законопослушных граждан и простой нитки колючей проволоки хватило бы за глаза и… за уши!»

Новая табличка предупреждала об опасности подрыва. Оказывается, в недрах равелина находились артиллерийские склады, оставшиеся со времён Первой и, что куда важнее, Второй мировой войны.

— Вижу вертолет, — сообщил по радио Дюк. — Охраны нет, но пилот в кабине.

— Возьми его! Я справлюсь сам, — Роб добрался до ворот, но они, как ни странно, оказались открытыми. Кто-то прошел здесь раньше — то ли внутрь объекта, то ли наоборот, — не потрудившись даже «прикрыть за собой дверь».

Роб внимательно изучил пространство перед воротами и за ними, но ничего подозрительного не заметил. Тогда он быстро пересек освещенное луной пространство, вбежал в ворота и, сместившись вправо, спрятался в глубокой тени, отбрасываемой внутренней стеной равелина. Сместился еще правее, присел, уходя с траектории огня, если бы по нему вдруг начали палить, прислушался. Все было тихо.

Выждав еще несколько секунд для надежности, Роб двинулся вдоль стены, а значит, все время, оставаясь в тени, к входу в укрепления. Он уже рассмотрел, что утопленная в бетонный блок железная дверь тоже открыта, и откуда-то из глубины равелина пробивается наружу слабый свет. Приблизившись, Роб осторожно заглянул внутрь и увидел стальную решетку, перегораживающую древний кирпичной кладки коридор метрах в трех от старой — по-видимому, времен второй мировой войны — броневой двери. Калитка в решетке была открыта, как и дверь в деревянном щите, построенном с отступом еще в три метра в глубине коридора. Свет пробивался как раз из-за этой, деревянной двери.

«Простенько, но со вкусом», — оценил Роб конструкцию охраняемого входа на объект.

Судя по всему, дежурка располагалась именно там, за деревянной перегородкой, а наблюдение осуществлялось с помощью двух видеокамер, укрепленных на потолке. Там же наверху нашлись и лампы, способные залить коридор ярким «хирургическим» светом. Тогда становилось понятно и назначение отверстий в щите — это были всего лишь бойницы, а калитка в решетке наверняка открывалась дистанционно.

«Весьма разумно», — согласился Роб, пробираясь по коридору. Он был уверен, что мощные лампы и видеокамеры установлены и снаружи, но сейчас все это казалось брошенным на произвол судьбы.

«Похоже на паническое бегство», — Робу не хотелось думать о том, что это могло означать, и он приказал себе не думать. Боевая операция не время для рефлексий, вот после боя — хоть с ума сходите. Но только после, а не во время.

Впрочем, его недоумение разрешилось само собой, когда он достиг дежурки, хотя тревога от этого только возросла. В пункте управления работала вся аппаратура. Светились экраны, на которые подавалась картинка с видеокамер, установленных во дворе, в коридоре, и даже где-то на деревьях, откуда просматривалась импровизированная вертолетная площадка. Работала и многоканальная радиостанция СВЧ-диапозона, предназначенная, как помнилось Робу, «для обеспечения радиодоступа в высокоскоростных сетях тактического звена управления».

«Недурно!»

Вот только оператор, призванный вести наблюдение и осуществлять связь, был мертв. Его застрелили в упор, тут сомнений быть не могло, как и в том, что целью стрелявшего было пройти дальше. С другой стороны дежурки стояла еще одна перегородка с дверью, за которой, судя по изображению на одном из экранов, находилась стальная решетка.

Что ж, если у них внизу что-то вроде тюрьмы, устроено тут все весьма грамотно. При таком разумном подходе к делу, один человек — ныне мертвый — вполне мог обеспечить безопасность объекта, предотвращая, как проникновение извне, так и побег изнутри.

Роб задержался в дежурке на минуту. Он как раз успел увидеть, как Дюк захватывает вертолет. На экране это выглядело весьма устрашающе. Смазанная тень, стремительно приближающаяся к геликоптеру со стороны хвоста, бросок внутрь — дверь кабины была приоткрыта — и вот уже пилот обездвижен, рот его заткнут кляпом, и Дюк укладывает летчика за колесом шасси, где фиг его увидишь, не включив освещения.

— Дело сделано, — сообщил Дюк, но Роб уже на него не смотрел. Он изучал коридор за второй решеткой. Там горела неяркая лампа, скверно освещавшая сводчатую наклонную штольню, вырубленную в гранитной скале. Коридор вел вниз и в нескольких метрах впереди сворачивал направо.

— Отлично, — шепнул Роб в микрофон. — Подтягивайся.

Он хотел было идти дальше, но вдруг насторожился. Возникло знакомое ощущение, и даже если бы Роб никогда в прошлом не встречался с подобным феноменом, он не успел еще забыть встречу со странным наблюдателем недалеко от своего дома прошедшей ночью.

«Он?»

— Внимание! — шепнул он в микрофон. — Десять! Повторяю — десять!