Пес смерти. Мисс Марпл рассказывает. Расследует Паркер Пайн. Второй гонг

— Ага! — сказал доктор Мак-Эндрю. — Вот мы и перешли к официальным вопросам. Не меньше сорока восьми часов и не больше семидесяти двух. Его нашли шестого утром. Но, как выяснилось, можно было установить более точное время. В кармане халата покойного было найдено письмо, написанное третьего и отправленное из Уимблдона в тот же день после обеда. Судя по штемпелю, оно пришло в девять двадцать вечера. Это позволяет предположить, что смерть наступила третьего после девяти двадцати. Это подтверждает состояние его желудка и степень разложения трупа. Старик ел за два часа до смерти. Я проводил вскрытие шестого утром. По моему заключению смерть произошла за двое с половиною суток до этого, что-нибудь около десяти часов вечера.

— Похоже, все состыкуется. Скажите, когда его последний раз видели живым?

— В тот же вечер третьего, это был четверг, на Кингз-роуд, — он обедал в ресторане «Гэлант Эндевор» в семь тридцать. Кажется, он всегда там обедал по четвергам.

— У него были другие родственники? Или только этот племянник?

— Еще был брат-близнец. Их жизнь сложилась довольно странно. Они не встречались много лет. Видите ли, в юности Генри был артистом, правда, весьма бездарным. Второй брат, Энтони Гаскон, тоже был артистом, но, женившись на богатой женщине, покончил с актерской карьерой. Братья по этому поводу поругались и, насколько я понимаю, больше не виделись. Но самое странное, что умерли они в один день. Энтони Гаскон оставил этот бренный мир тоже третьего числа, в три часа дня. Я и раньше слышал историю о близнецах, в один день покинувших наш грешный мир, находясь при этом в совершенно разных местах. Возможно, что все это, конечно, просто совпадение, но таковы факты.

— А жена брата жива?

— Нет, она умерла несколько лет тому назад.

— Где жил Энтони Гаскон?

— У него был дом на Кингстон-Хилл. По словам доктора Рамзея, он жил затворником.

Эркюль Пуаро задумчиво кивнул.

Шотландец бросил на него пытливый взгляд.

— О чем вы подумали, мосье Пуаро? — грубовато спросил он. — Я ответил на ваши вопросы. Это был мой долг, поскольку вы предъявили удостоверение. Но ведь, в сущности, я нахожусь в полнейшем неведении…

Пуаро медленно проговорил:

— Вы думаете, что это смерть в результате несчастного случая. Мое мнение не менее тривиально — его просто столкнули с лестницы.

Доктор Мак-Эндрю озадаченно взглянул на Пуаро.

— Другими словами — убийство! У вас есть какие-нибудь основания так думать?

— Нет, — ответил Пуаро, — только подозрения.

— Но должно же быть что-нибудь… — настаивал его собеседник.

Пуаро ничего не ответил.

Мак-Эндрю продолжил:

— Если вы подозреваете племянника, мистера Рамзея, то учтите: вы идете по ложному следу. Рамзей играл в бридж в Уимблдоне с восьми тридцати до двенадцати ночи. Это выяснилось во время дознания.

Пуаро пробормотал:

— И конечно, было тщательно проверено. Я знаю: полиция здесь работает весьма оперативно.

— Может быть, у вас есть что-нибудь против него?

— До разговора с вами я вообще не знал о его существовании.

— Значит, вы подозреваете кого-нибудь еще?

— Да нет. Дело не в этом. В основе человеческого поведения лежат привычки. Это очень важно. А некоторые поступки мистера Гаскона абсолютно противоречат его привычкам. Похоже, здесь что-то не так.

— Я не совсем понимаю.

— Если соуса многовато, значит, рыба с душком, — пробормотал Пуаро.

— Прошу прощения?

Пуаро улыбнулся.

— Еще немного, и вы захотите отправить меня в сумасшедший дом. Нет, с головой у меня все в порядке. Просто я привык действовать методически, находя таким образом объяснение тому или иному факту. И если какой-то факт нарушает единую схему, это страшно меня удручает. Прошу простить меня за причиненное беспокойство.

Пуаро встал, доктор тоже поднялся.

— Видите ли, — произнес Мак-Эндрю, — сказать по правде, я не нахожу ничего подозрительного в смерти мистера Гаскона. Я считаю, что он упал, вы — что его столкнули. Но где доказательства?

Пуаро вздохнул.

— Да, кто-то все это сумел ловко проделать.

— Так вы в самом деле думаете, что…

Маленький бельгиец развел руками.

— Я человек дотошный, и у меня есть идейка, но, к сожалению, ничего в ее подтверждение. Кстати, доктор, у Генри Гаскона были вставные зубы?

— Нет, его зубы были в прекрасном состоянии. Большая редкость в его возрасте.

— Он за ними следил? Они были белые, он всегда их чистил?

— Наверняка. Ведь с возрастом зубы слегка желтеют, а у него — отнюдь.

— И ничем не были окрашены?

— Нет. Не думаю, чтобы он курил, если вы это имеете в виду.

— Да нет. Я имел в виду совсем другое. Есть у меня некоторые соображения, хотя, возможно, я и на ложном пути. Всего хорошего, доктор Мак-Эндрю, извините, что отнял у вас много времени.

Он пожал доктору руку и удалился.

— А теперь, — проговорил Пуаро, выйдя на улицу, — проверим эту версию.

В ресторане «Гэлант Эндевор» Пуаро уселся за тот же самый столик, за которым они когда-то обедали с Боннингтоном. Но обслуживала его не Молли. Молли, сообщила ему официантка, уехала в отпуск.