Пёс, соединяющий сердца

Семья смирилась. Маменька даже принялась суетиться и устраивать младшенького ребенка в институт на исторический факультет, но Лев только высокомерно намекнул, что и сам может изучить интересующий предмет. И издаст свой труд тоже сам. А в это время… в это время он может трудиться. Чтобы не быть обузой для родителей.

Родители смахнули слезу умиления и усадили Левушку за книги. Много ли ребенку надо? Неужели ж они не прокормят будущего светилу? А работа… работа подождет.

Так проходили годы. Юра давно женился, и у него подрастали две вредные дочери, которые за своим языком никогда не следили и могли ляпнуть что в голову взбредет.

Уже и сестрица Танюшка вышла замуж и родила двух сыновей. Парни были воспитаны чудесно. Они никогда ни в чем не упрекали дядю Леву, потому что у них было кого упрекать – их родной папаша постоянно устраивался на работу, но долго нигде не задерживался, интересовался политикой, вышивал крестиком, вел домашнее хозяйство и прочно сидел у жены на шее. Сама Танюшка моталась в Китай и обратно, привозила недорогие шмотки и продавала здесь уже задорого. Уставала ужасно, но мужа не прогоняла – еще и домашнее хозяйство она бы не потянула.

Так все и продолжалось, и всех такая жизнь устраивала, если б в очередной день рождения Левушки, тридцать пятый по счету, за столом, где собралась вся большая семья, восемнадцатилетняя вредина – племянница Юлька – не ляпнула:

– Ну все, дядь Лева. Теперь ты уже старый, тебя и вовсе никто в мужья не возьмет.

Ее сестрица Светка глубокомысленно пожала плечами:

– Да нет, может, кто еще на квартиру позарится. Бабушка же ему все отпишет.

У бабушки после таких слов вытянулась шея, и кусок рыбы затормозил где-то в районе кадыка. Валентина – мать этих свиристелок – только восхищенно посмотрела на дочурок и заявила Юрию:

– Вот, все же дочери пошли в мою родню. Они не будут молчать, всегда прямо, не в бровь, а в самый глаз так и метят!

Валентине перечить не осмелились, она была протезистом. А вот на Юрия накинулись.

– Чего это Левушку в мужья не возьмут? – возмущенно выкатила глазки маменька. – Вон… Кольку и то подобрали! А у него всю жизнь руки кривые! И ничего! Танюшка его и кормит, и поит, и одевает!

Колька, то есть Танюшкин муж, в это время как раз осушал стопочку, когда до него дошел смысл.

– Эт-то я чего ж – хуже вашего Левика, что ль? – попытался сообразить он. – И… Значит, меня Танюшка одевает? Да еще и кормит, да? Да ваша Танюшка не знает, с какой стороны холодильник открывать! Кормит она!

– Чего ты сказал? – поднялась Танюшка. – Я не знаю?! Да потому что у меня времени нет по холодильникам лазить! Я как… как… как крыса какая-то все время – туда-сюда, туда-сюда, и все в дом! А ты…

Впервые в степенном семействе Мышкиных разразилась шумная ссора, которая закончилась весьма неожиданно – Левушку решили женить.

Лев, между прочим, внес и свои коррективы – он возжелал работать. Да! А потому что, как выяснилось, у него даже не было компьютера! А без него даже думать нечего, чтобы написать какую-то там книгу! А тем более прославиться историческими трудами. И пойдет, наконец, работать! И сам будет распоряжаться своими деньгами.

Такого решения от младшего Мышкина никто не ожидал, поэтому все воззрились на Левушку в молчаливом уважении.

А уже на следующий день отец пришел с радостным сообщением – в мужское общежитие требуется комендант, и Левушке там будет самое место.

– Пап, а в женском общежитии комендант не требуется? – поинтересовалась Татьяна, которая держала руку на пульсе семейных событий.

– В женском коллективе ему не продержаться, – вздохнул отец. – Сожрут. А вот в мужском… Главное, следить, чтобы туда женщины не просочились, а то такие дрязги начнутся…

– Лева! Будь хорошим мальчиком, не слушай папу! – тут же возразила маменька. – В мужском общежитии довольно часто бывают женщины! К тому же такие, какие тебе не пара. Я устраиваю тебя санитаром!

Лева согласился, но на следующий же день пошел и устроился туда, куда взяли.