Пьеса для обреченных

— Да, я хочу сказать, что у любезной вашему сердцу Каюмовой был второй ключ! Она заранее отперла дверь изнутри, дождалась, когда Вадим доедет до нее, ударила его ножом, под прикрытием полузадернутого занавеса забежала обратно и благополучно закрылась… В общем, примерно все то же самое, что она наплела вам про мистического убийцу в тапочках, только без идиотских пробежек через весь зал!

Я нервно сглотнула. То, что говорила Ольга, казалось ужасным, но вполне логичным!

— Дальше она прикинулась невинной овечкой и принялась долбиться изнутри, требуя, чтобы ее выпустили. Вы поверили и выпустили убийцу, хотя вообще-то она прекрасно могла выбраться и без вашей помощи.

— Оля, подождите! Но зачем?..

— Слушайте дальше! — оборвала она довольно резко. — Дальше ваша Каюмова берет инициативу в свои руки. И это при том, что всего час назад она, якобы мертвецки пьяная, спала под чьим-то пальто! Вы много за свою жизнь видели людей, которые в таком состоянии способны были хотя бы рассуждать? Не говоря уже о том, чтобы действовать?! Причем действовала Каюмова весьма энергично и стала не только контролировать каждый ваш шаг, но и навязывать вам определенные поступки. С ее подачи вы едете за предусмотрительно утерянной помадой!

Естественно, что Человек в сером заранее знает о вашем появлении. От нее же он узнает о вашем намерении поехать в аэропорт. И даже дубликат ключа от вашей квартиры ему при таком раскладе не нужен, потому что руку на подушку подложила все та же Наташенька, пока вы отлучались на кухню или в туалет!.. Не правда ли, все складывается просто отлично?

Я потрясенно и как-то тупо молчала. Мысли ворочались в голове тяжело и медленно, как белье в старой стиральной машине. Наташа! Моя Наташка! Резкая и энергичная Наташка! Не может этого быть! В принципе не может быть! Однако она ведь действительно звонила каким-то приятелям, когда мы собирали вещи у нее дома, прежде чем рвануть в аэропорт! И эти самые приятели ни разу после этого не возникли на нашем горизонте! Она могла, теоретически вполне могла звонить Человеку в сером! Она не оставляла меня практически ни на минуту, а потому имела возможность контролировать все мои действия. Опять же от меня она довольно много знала о Славике и Лехе. Только зачем все это? Зачем?!

Странная организация с туманным, как десять тысяч Альбионов, родом деятельности. Бирюков — шут и пешка, болтавший, к сожалению, слишком много.

Славик и Леха, затеявшие свою игру и безнадежно проигравшие. И я… Какое ко всему этому имею отношение я?!

Ольга стояла прямо передо мной и задумчиво изучала ноготь безымянного пальца. Если бы она по-прежнему испепеляла меня взглядом, кричала, обвиняла, я бы, наверное, начала спорить. Но она стояла и молчала, как будто все только что сказанное само собой разумелось.

— Оля, — предприняла я еще одну жалкую попытку убедиться в том, что все это — лишь недоразумение, — вы ведь сами спрашивали: зачем? И главное, зачем так сложно? Почему кому-то понадобилось устраивать целое представление из убийства Вадима Петровича?

— Пока не знаю. — Она так хладнокровно пожала плечами, что у меня по спине пробежал неприятный холодок. В каждом ее слове, в каждом жесте чувствовалась спокойная уверенность женщины, которая нашла убийцу и теперь непременно отомстит.

— И потом… Помните, когда я заикнулась про колдовство и магию, вы сказали, что там тоже все очень логично и каждое действие имеет совершенно конкретную цель: либо тебя за что-то карают, либо от тебя чего-то хотят, либо просто приносят в жертву, как ритуального козла? Помните? — Ольга все так же спокойно кивнула. — Вот видите! Даже во всей этой оккультной чертовщине так! А здесь? Какая здесь может быть цель?! Да, Наташка уже через пять минут общения со мной поняла, что от меня можно добиться чего угодно без дополнительных запугиваний! Я сразу, вы понимаете, сразу готова была бежать отсюда сломя голову и всю оставшуюся жизнь не раскрывать рта! Стоило меня о чем-нибудь спросить — просто спросить, не обязательно подсовывая под нос мертвые руки! — я бы тут же все выложила как на духу! Ну не борец я по характеру, не герой, и в разведку меня брать нельзя! А самое-то главное — Наташка об этом .знала!

Выложившись на полную катушку, я как-то сразу сникла и взглянула на Ольгу с робкой надеждой. Но та, похоже, не была склонна к оправдательным вердиктам.

— Знала не знала — это все детали. — Ее глаза жестко сощурились, а губы презрительно искривились. — Я, честно говоря, думаю, что она всего лишь исполнитель, а никак не мозговой центр. Ваша любимая Каюмова ничего сама не решала, но это не важно — все равно получит то, что заслужила, и…

— Вы собираетесь идти в милицию?

— С чего вы взяли?

С минуту мы смотрели друг на друга с одинаковым выражением искреннего недоумения во взглядах. Потом почти одновременно опустили глаза. Мне было страшно. Однако я не знала, что можно возразить, какие привести аргументы в пользу все еще дорогой моему сердцу Каюмовой.

— Но надо же хотя бы проверить? Хотя бы как-то убедиться?