Пьеса должна продолжаться

Из-за закрытых дверей доносился приглушенный шум – звуки музыки, голоса, смех, но хозяева открывать не торопились. Гавриил снова постучал, на сей раз погромче. Дверь наконец отворилась. На пороге стоял лакей; вид у него был такой, словно ему приходилось заниматься несколькими делами одновременно. Парик с развившимися прядями съехал набок, руки он для пущей солидности заложил за спину, но краешек зажатой в кулаке салфетки или полотенца выглядывал из-за полы сюртука.

– Мне хотелось бы видеть мсье Аретино, – сказал Гавриил.

– Ох, господин хороший, я боюсь, хозяин сейчас не сможет к вам выйти. – Лакей развел руками, и салфетка (только теперь стало ясно, что это была именно салфетка) показалась из-за спины. Он сконфуженно скомкал ее и добавил: – У нас тут такое творится… Может быть, вы заглянете как-нибудь в другой раз?

– Нет. Мне непременно нужно видеть его сегодня, – ответил Гавриил, сам удивившись, откуда у него взялась подобная настойчивость. Впрочем, подумав немного, он нашел вполне разумное объяснение своей смелости: ведь он явился сюда по заданию Архангела Михаила, а Его Архангельство ясно дал понять, что дело предстоит серьезное и с исполнителя будут спрашивать весьма строго.

Лакей, несколько смущенный напористостью стоявшего перед ним незнакомца с упрямым выражением лица и неземным светом в голубых глазах, отступил на несколько шагов, давая дорогу незваному гостю. Поколебавшись несколько секунд, он провел Гавриила в гостиную:

– Будьте добры, подождите здесь несколько минут. Я спрошу хозяина, сможет ли он принять вас.

Чтобы как-нибудь скоротать время, Гавриил отошел в сторонку и стал вертеться взад-вперед на каблуках – старый трюк, которому он научился еще в незапамятные времена. Он быстро оглядел комнату. На низеньком столике лежали листы рукописи. Гавриил подошел поближе, но смог разобрать только два слова. Эти слова были: «Отец Адам». Не помня себя, Гавриил кинулся на рукопись, словно коршун на цыпленка.

Тут за дверью послышался какой-то непонятный шум, и в комнату вошло несколько человек. Боясь, как бы его не поймали с поличным, Ангел Гавриил отскочил от столика, словно ошпаренный. Однако бояться ему было нечего: вошедшие оказались всего-навсего музыкантами. Сняв темные фраки, они остались в одних рубашках и спускались по лестнице с верхнего этажа, наигрывая на своих инструментах отнюдь не церковные гимны – легкие мелодии, под которые ноги сами пускались в пляс.

Музыканты прошли мимо Гавриила, как мимо пустого места, не удостоив ангела даже взглядом. Не успели музыканты исчезнуть в дальней комнате, откуда доносились пронзительные взвизгивания, смех и звуки шумной возни, как Гавриил опять вернулся к столь заинтересовавшей его рукописи. Отыскав глазами начало, он стал читать: «Отец Адам, изгнанный из Эдема за то, что отведал плода с Древа Познания…»

Но ему снова помешали – на этот раз взрывы громкого девичьего смеха.

Подняв глаза от рукописи, Гавриил увидел, как в комнату вбежали две юные прелестницы – блондинка и брюнетка, являвшие собою очаровательный контраст. Темные волосы одной в беспорядке рассыпались по плечам, а растрепавшиеся светлые локоны другой, напротив, были завязаны в подобие узла на затылке. На обеих девушках были одинаковые длинные блузы из тончайшей шелковой ткани; их одежды развевались, когда одна из них, играючи, погналась за другой. Гавриил заливался румянцем, как только в пылу погони низко обнажались белоснежные груди или из-под высоко взлетевшего подола выглядывали розоватые коленки.

Заметив, что они не одни в комнате, шалуньи прекратили свою игру и подошли к Ангелу Гавриилу.

– Эй, – дерзко сказала блондинка, и в ее певучем голоске отчетливо прозвучал французский акцент. – Эй, ты не видел его здесь?

– Кого? – спросил Гавриил, весьма смущенный видом их ничем не прикрытых прелестей.

– Ну, этого гадкого Пьетро! Он ведь обещал потанцевать со мной и Фифи.

– Нет, я его не видел, – ответил Гавриил, подавляя в себе сильное желание перекреститься. Лишь мысль о том, что дамам это может показаться неучтивым, удержала его руку.

– Ах, он должно быть, спрятался где-то здесь, – игриво продолжала блондинка. – Пойдем, Фифи, устроим на него настоящую облаву. Мы найдем его и накажем!

И красотка подарила Гавриилу такой взгляд, что беднягу охватила дрожь.

– Пойдем с нами, – предложила она, подавая ему свою белую ручку.

Гавриил отпрянул от нее, словно это была змея, и потряс головой:

– Нет, нет. Мне… Мне велено подождать здесь.

Француженка по-птичьи склонила набок свою хорошенькую головку:

– А ты всегда делаешь только то, что тебе велят? Фи, как это скучно!

И, смеясь и щебеча, девушки выпорхнули из гостиной. Когда их голоса затихли где-то в длинном коридоре, Гавриил вытер со лба обильный пот и попытался сосредоточиться на рукописи, лежавшей на столике. На этот раз ему удалось прочитать название: «Легенда о семи золотых подсвечниках». Но тут опять послышался звук шагов, и Гавриил поспешил убраться от стола.