Но откуда же взялась Нина, кто она? Кто Арбенин, мы знаем, азартный картежник, кутила, соответственно – «дурной сын». А Нина? Не о ее ли детстве написал Лермонтов незаконченную «Сказку для детей»? Героиню зовут Ниной. Она отличается всеми приметами «ангела красоты» - маленькая ручка, головка, достойная кисти Рафаэля или Перуджино. Ее старый отец читает Вольтера. Нина воспитана в западноевропейской строгости, английской гувернанткой, но в душе ее бушуют страсти...
Ее смущали странные мечты.
Порой она среди пустого зала
Сиянье, роскошь, музыку, цветы,
Толпу гостей и шум воображала;
Кипела кровь от душной тесноты;
На платьице чудесные узоры
Виднелись ей, — и вот гремели шпоры,
К ней кавалер незримый подходил
И в мнимый вальс с собою уносил;
И вот она кружилась в вихре бала
И утомясь на кресла упадала...
23
И тут она, склонив лукавый взор
И выставив едва приметно ножку,
Двусмысленный и темный разговор
С ним завести старалась понемножку;
Сначала был он весел и остёр,
А иногда и чересчур небрежен;
Но под конец зато как мил и нежен!
Ум Нины «сметливый и здравый», даже самому Мефистофелю нечего ей посоветовать, потому что он –
... понял, что душа ее была
Из тех, которым рано всё понятно.
Для мук и счастья, для добра и зла
В них пищи много; — только невозвратно
Они идут, куда их повела
Случайность, без раскаянья, упреков
И жалобы. Им в жизни нет уроков;
Их чувствам повторяться не дано...
Любопытно, что, отправляясь в семнадцать лет на свой первый бал, Нина в волнении «... золотой браслет сломала...», а в маскераде на жене Арбенина «...Браслет с эмалью, золотой...». И здесь самое время вспомнить третью редакцию пьесы «Маскарад». Собственно, эту редакцию можно считать отдельной пьесой, у нее даже и название другое – «Арбенин». И сюжет другой – маскерад заменен балом, Нина отвечает взаимностью князю, но пытается обмануть мужа, уверяя, что князь влюблен в ее компаньонку Оленьку и пользуется взаимностью. Арбенин подает Нине лимонад и затем уверяет, что лимонад был отравлен. Нина признается в измене. Арбенин уезжает в деревню.
Лермонтов явно не хотел сделать Нину наивным невинным существом. У нее своя жизнь и своя тайна. Надо отметить, что в литературе девятнадцатого века – и в западноевропейской и в русской – бытовали два взгляда на измену женщины. Первый взгляд – измена не допустима, поскольку измена мужу – суть измена неким важнейшим правилам жизни, этот взгляд четко сформулирован Бальзаком в романе «Лилия долины», с героини которого «образован Татьяны милый идеал». Второй взгляд: измена суть бунт, этот взгляд также достаточно ясно выражен в крамольных для своего времени романах Жорж Занд. В свою очередь, Лермонтов рисует Арбенина таким деспотом, что бунт против его деспотизма представляется вполне законным и закономерным действием. Нине не довольно «скучной свободы», предоставленной ей Арбениным, она хочет жить и любить. Но до этого мы еще дойдем. А пока...
Арбенин обнаруживает, что на одной из рук Нины нет браслета. Роковой браслет начинает как будто играть роль платка, так неудачно потерянного Дездемоной, однако существует другой источник сюжетного хода с браслетом – повесть Жорж Занд «Жак». В этой повести налицо и ревнивый муж, и эмансипированная подруга, и влюбленный, ему случайно достается браслет, который героиня бросила мужу. Но браслеты Нины – парные, что немного странно. Парные браслеты носят женщины обычно на Востоке, в Европе парные браслеты не приняты. Мало того, что парные браслеты нужны Лермонтову для развития сюжета, не знак ли они в своем роде рабского положения Нины – «восточной рабыни» Арбенина (несмотря на «скучную свободу»)?