Песчаная Буря

Затем Тобин наклонился и взял горсть земли, позволив ей провалиться через щели между его пальцами.

— Клянусь, так и есть, — с этими словами великан ушёл к своему фургону. Кефас понял, что он ничего не слышит, ибо даже сама земля замолчала в этот момент.

Уайти стоял у костра, в его руках было ведро, наполненное пресной водой. Он открыл рот и посмотрел на своего уходящего друга.

— Это была молитва? — спросил он у Корвуса.

Кенку смотрел вслед Тобину, но спустя несколько секунд ответил:

— Не думаю. Больше похоже на…гимн.

— Кое-что из того, чему тебя учат в детстве, запоминается на всю жизнь, — сказал Матиас, почёсывая подбородок Трилл, — Представьте, какого это — воспитываться в обстановке стабильности и сопротивления изменениям, когда у тебя душа импровизатора и актёра.

Но Кефас не знал, каково это. Сейчас он мог лишь слушать песню земли.

* * *

Джин Шахрох не нуждался во всех этих подушках, разбросанных по его обители, но из-за положения, которое он занимал в городе, подушек было огромное количество. Но генази ветра, которыми Шахрох и другие джины Калимпорта управляли будто детьми, строили свою цивилизацию на руинах общества людей, иногда перенимая их традиции. И поскольку несовершенное человеческое общество было эхом нации, созданной великим джином Калимом, Шахрох позволял генази ветра перенимать некоторые человеческие особенности, одной из которых была забота о своём лидере. Генази ветра звали Шахроха архи-визирем, ведь он был советником и правой рукой паши Марода аль Архапана, генази, возглавляющего верховный совет разрушенного Калимпорта.

Каждый раз, когда архи-визирь покидал свои покои, потоки воздуха, клубящиеся под его туловищем, разбрасывали подушки по всей комнате.

И это злило его.

Рабы дюжины рас, генази ветра и даже меньшие джины — все расступались перед архи-визирем Шахрохом, когда он парил через коридоры усадьбы паши аль Архапана.

Усадьба паши была чудом даже в сравнении с другими чудесными строениями, парящими над городом. Пока рабы влачили своё жалкое существование в руинах некогда великого города, джины выстроили замки и подняли их в небо над городом, а замок паши Марода и вовсе мог двигаться по приказу своего хозяина.

Конечно, дворец редко менял своё местоположение, однако положение аль Архапана позволяло ему перемещаться как ему угодно, и даже владельцы известной Арены Джен не могли воспрепятствовать паше.

Но Шахрох знал пашу Марода уже на протяжении пятидесяти лет, так что он прекрасно знал, что даже могущественный паша считается с интересами влиятельных людей. Конечно, этот принцип в паше Мароде был воспитан во многом благодаря самому джину. В глазах архи-визиря генази ветра были детьми, которые нуждались в постоянном надзоре и руководстве.

Шахрох поднялся на балкон главного внутреннего двора и посмотрел вниз. Плитка, из которой был выложен двор, была чище любого стекла, существующего в этом жалком мире.

Парящие усадьбы джинов и генази, называемые Верхним Калимпортом, были построены из кристаллического воздуха, доставленного сюда из родного мира джинов — Элементального Плана. Блоки кристаллического воздуха были выщерблены из горы Хамсина и привезены в мир смертных прямо под носом у проклятого ифрита и его огненных вассалов еще во времена второго правления Великого Калима в начале этого века.

Мысль о потерянном господине вновь разожгла огонь гнева в душе архи-визиря. Нет, никто из нынешних правителей не мог сравниться с Великим Калимом. Шахрох взглянул сквозь кристаллическую площадку главного двора и увидел, что сейчас усадьба Марода находилась над Ареной Сабам, где проводились скачки на колесницах, а это означало, что венценосный генази ветра сейчас находится в конюшнях.

Паша Марод не всегда согласовывал с советом все передвижения своего поместья между другими дворцами Верхнего Калимпорта, чтобы летать над городом и изредка спускаться к рабам. Если бы Шахрох был действительно зол, то он обязательно спустился бы в конюшни Арены Сабам чтобы лично уничтожить этого недальновидного полукровку, но он не мог позволить себе этого. По крайней мере, сейчас.

Так или иначе, архи-визирь кивнул и взлетел, покидая дворец паши через главные ворота и отправляясь в нижний город, навстречу ржанию лошадей Арены Сабам.

Над ареной витал резкий запах навоза и пота. На овальной арене две одноместные повозки, запряженные лошадьми и управляемые гладиаторами, гнались наперегонки. Это действо сопровождалось ором толпы зрителей на трибунах, но даже это не способно было разбудить интерес архи-визиря.

В конюшне, помимо слонов и лошадей, Шахрох увидел пашу Марода, беседующего со скучающим огром-наездником. Джин понял, что это огр, по размерам мышц на руках и торсе. Мускулы архи-визиря мало чем уступала мускулатуре огра, однако джину не нужно было полжизни проводить за физическими упражнениями, ведь внушительная мускулатура была неотъемлемой частью тела джина. Джина и огра можно было лишь различить по отсутствию ног у первого и наличии у него же кожи ярко-голубой окраски, в отличие от бледно-желтого оттенка кожи огра.