Песчаная война

Плохо то, что никто из возвращающихся толком не умел ориентироваться. Заблудиться здесь невозможно, иди себе вдоль кромки прибоя и рано или поздно придешь к знакомым корпусам отеля. Только сколько же надо идти? Что будет раньше: долгожданное возвращение или наступление ночи? В темноте при свете звезд передвигаться не так уж приятно. Потому даже привалы почти не делали, так, остановились один раз перекусить, а остальное время шли и шли, медленно, едва переставляя ноги, с пониманием, что стоит прилечь, отдохнуть – и встать станет немалой проблемой. Даже клясть себя и друг друга за опрометчивый поход почти перестали. Для ругани тоже требуются определенные силы, а последних уже как раз и не было. Гул мотора и то смогли разобрать не сразу, хотя звук разносился далеко. Но разобрали, застыли, озираясь, еще толком не понимая, катер ли, машина, а то и самолет.

Оказалось, машина. Небольшой джип несся со стороны курорта по самой кромке прибоя, где мокроватый песок не поднимал противную, мгновенно набивающуюся в рот и нос пыль.

Возвращающиеся невольно сбились в кучу, стараясь найти поддержку друг в друге, хотя по жизни каждый из них больше привык быть сам по себе. Тут уже сработал стадный инстинкт, ведь машина, кому бы она ни принадлежала, могла нести определенную опасность. Во всяком случае, встречать ее в одиночку абсолютно не хотелось, как, скажем, не хотелось бы очутиться глухой ночью одному в темной подворотне. Вместе надежнее, даже если надежды на помощь случайных попутчиков фактически нет.

Джип приблизился, сбросил скорость и свернул от кромки к остановившейся группе. Худшие предчувствия недавних отдыхающих сбывались на глазах. В открытом кузове, не называть же место для людей в неприхотливой машине салоном, сидели четверо солдат в песчаного цвета камуфляже.

– Говорил же я: не стоило уходить. Теперь закроют в каком-либо лагере до конца заварушки! – Виталик сплюнул слюну напополам с песком.

Про уход он вначале ничего не говорил. Более того, ночью даже слегка посмеялся над первой группой возвращенцев. Но сейчас ему искренне казалось, будто отдельные граждане увлекли его в поход едва ли не силой, а сами трусливо пошли дальше, бросив доверившихся им людей отвечать за чужие грехи.

– Что же теперь будет? – испуганно прошептала Карина и сразу прикрыла рот рукой, словно опасаясь, что египтяне услышат ее слова и поймут.

Между тем джип остановился метрах в десяти от небольшой, всего восемь человек, группы. Водитель так и остался за рулем, а трое других проворно соскочили на песок и застыли, один чуть впереди, двое по сторонам, рядом с машиной. Все трое с автоматами Калашникова, причем стволы направлены прямо на ни в чем не повинных людей.

– Кто такие?! – рявкнул на английском средний из военных, очевидно, старший в этом патруле.

– Мы туристы. Отдыхаем здесь. Наш отель неподалеку, – на том же языке ответил Виталик. – Пошли на пикник и чуть не заблудились. Теперь возвращаемся обратно.

Старший, сержант ли, другой чин, посмотрел холодно, недобро.

– Какой пикник, когда война?

– В отеле плохо. Нет воды, света. Решили погулять.

Сержант, надо его как-то называть, отошел чуть назад и извлек крохотную рацию. Что-то принялся докладывать, выслушивать ответ. Оба спешившихся солдата тем временем продолжали держать несостоявшихся беглецов на прицеле. Неприятное чувство, когда на тебя направлен автомат. Даже если уверен: стрелять просто так не будут. Главное – не дразнить и не вызывать у солдат раздражения.

– Где остальные? – вопросил вернувшийся сержант.

– Какие остальные? – переспросил парень, имени которого Виталик не знал.

– Вас ушло из отеля около пятидесяти человек. Кое-кто вернулся. Здесь я вижу, – сержант тщательно пересчитал, для гарантии наставляя на каждого палец, – восемь. Где еще тридцать человек?

– Они туда пошли, – показал рукой Виталик. Ясно, что скрывать что-либо бессмысленно. Раз патрулю известно даже количество беглецов. – Но мы возвращаемся в отель. Как было сказано.

– Кем? – машинально поинтересовался сержант, а потом махнул рукой, мол, не отвечай. Сказал солдатам: – Кончаем здесь и поехали. Начальство торопит.

– Эй! – один из солдат выступил чуть вперед. – Деньги есть?

Говорил он тоже на английском. Странный попался патруль. Или специально подобрали полиглотов для поиска сбежавших туристов?

Правую руку солдат продолжал держать на рукояти автомата, и указательный палец лежал на спуске, но левую требовательно выставил вперед. Его напарник вскинул оружие к плечу, парируя любую возможную угрозу со стороны жертв. Грабеж был наглым, неприкрытым, но не станешь же сопротивляться вооруженным дикарям! Виталик с некоторым удовлетворением успел подумать, что поступил предусмотрительно, запрятав часть наличных и лишь некоторую сумму положив в карман.

– Вот, – он первым извлек заранее заготовленные отступные.

Солдат прошел вдоль группы туристов, забирая у каждого зеленые бумажки, потом деловито сорвал золотые сережки из ушей Карины. Девушка вскрикнула, на разорванных мочках ушей показалась кровь. Парни стыдливо отвели глаза.