Песчаная война

– Я буду ждать…

– Ничего. Прорвемся…

Мужчины расположились метрах в двадцати друг от друга, любовно оборудовав за навалами камней огневые точки. Времени было с избытком – пока еще преследователи доберутся до приготовленной им ловушки. Лежа за камнями, они перекликались вполголоса:

– А ничего отдых получился, – донеслось со стороны Александра. – Давно так не отдыхал. Спасибо, что вытащил.

– Да какой разговор! – откликнулся Владимир. – В следующий отпуск снова поедем?

– Конечно. Только не сюда – песок мне что-то поднадоел, знаешь.

– Да и мне как-то. Что думаешь насчет Таиланда?

– Надеюсь, там нет пустыни?

– Не, там джунгли.

– Джунгли – дело другое…

Они привычно пикировались до тех пор, пока где-то снизу не раздался скрежет камней под чьей-то подошвой: преследователи шли, особенно не скрываясь. Не укладывалось в их заокеанских мозгах, что измученные беглецы еще способны на сопротивление. Недавний урок их ничему не научил.

– Ну, началось…

Бой в горах всегда скоротечен. Авангард преследователей попал под перекрестный огонь, но шедшие позади успели перегруппироваться и теперь весьма профессионально поливали товарищей огнем.

– Сколько их? – крикнул Владимир Саше: таиться больше не имело смысла.

– Какая разница? – донеслось в ответ. – Патронов хватает.

Беда заключалась в том, что по ту сторону огневого шквала тоже были не желторотики: они быстро вычислили, что противостоят им всего два ствола, и теперь искали способ обойти засаду. Воздух был наполнен пулями, рикошетящими то и дело от камней, высекая веера крошки, жалящей не хуже дроби.

«Что-то Володьки не слышно. – Ротный срезал короткой очередью черную фигуру, пытавшуюся обойти его слева, и перевернул связанные изолентой магазины: по его расчетам, в первом оставалось патронов десять, не больше. – Живой ли?»

– Володька! – крикнул он, инстинктивно пригибаясь, когда сплющенная о валун пуля прожужжала над головой и, звонко щелкнув о другой, безопасная уже, шлепнулась под ноги. – Ты как там?

– Нормально… – глухо донеслось через несколько секунд, и Сашу резануло по сердцу, словно ножом: ранен.

– Держись! – крикнул он, выдергивая чеку из гранаты.

Против такого аргумента устоять было невозможно и, воспользовавшись мимолетным затишьем после взрыва, он ужом скользнул между камнями, больно ударившись при этом раненой рукой, и кубарем скатился в Володькин капонир. Опомнившиеся преследователи ударили длинными очередями, но это уже, как говорится, было мимо кассы.

– Как ты тут? – утер он перемешанный с пылью пот, струившийся по лбу, и удивился, отметив, что ладонь перемазана красным – боли он совсем не чувствовал, наверное, каменной крошкой посекло.

С Володькой было плохо. Зажав обеими руками живот, он в позе зародыша прижался спиной к валуну. Автомат валялся рядом.

– Дай гляну, – с силой оторвал ротный окровавленные руки друга от живота и осторожно отвел пропитанную кровью полу рубашки.

За годы, проведенные «за речкой», он научился разбираться в ранах. И с первого взгляда понял, что дело плохо: входное отверстие чернело на три пальца левее и ниже пупка и почти не кровило. Выходного не было, значит, пуля осталась в теле.

– Как же тебя угораздило? – безнадежно произнес он, лишь бы что-то сказать, не молчать.

– Рикошет, наверное, – просипел друг. – Я и не понял сперва… Уходи, Саша. Я один… Мне теперь терять нечего…

В его крупном кулаке, незамеченная сразу, была стиснута граната.

– Уходи, – настойчиво повторил он, скрипнув зубами, и друг с болью в сердце понял, какую боль терпит друг. – У тебя Дина…

И как назло, ни аптечки под рукой, ни даже глотка спиртного, чтобы облегчить мучение.

«Не судьба, – подумал он, кладя ладонь поверх Володиного кулака. – Значит, не судьба…»

И сразу стало легко-легко, будто сбросил с плеч огромный груз, давивший к земле. Будто не было этих десятилетий, пролетевших после Афгана, будто снова двадцать пять и впереди – вечность.

– Ты это брось, солдат, – улыбнулся он другу и получил слабую улыбку в ответ. – Ты это брось. Если не мы, то кто же?

– …кто же? – прошептал в ответ Владимир, и мутная слеза скатилась по пыльной щеке, канув в черной щетине…

* * *

Взрыв был почти не слышен, но Вояка остановился, будто налетев на невидимую стену. Он отлично знал, что это за звук, догнавший его и толкнувший в спину сильнее давешней ударной волны атомного взрыва. Он стоял так, ссутулившись и неосознанно вслушиваясь в тишину, больше минуты, пока на него не начали озираться ушедшие вперед остальные. Тогда он тряхнул головой и догнал торопливо бредущий отряд. Бой за спиной подгонял людей, и вряд ли многие поняли значение повисшей позади тишины. По невозмутимому, как обычно, лицу Вояки нельзя было прочесть ничего из того, что сейчас горело в его душе.

Погребальным костром по еще двум людям, которых он послал на смерть.

По еще двум солдатам.

На коротком привале, сделанном уже в сумерках, когда отряд перевалил через хребет и впереди лежал долгий спуск к морю, невидимому в темноте, Дина подсела к нему поближе.

– Они вернутся? – спросила она коротко, словно выстрелила в упор. – Они нас догонят?